Герой этой небольшой, но удивительно веселой, порой язвительной, а местами трогательной книги собирается жениться. И отец, тот самый, чьи афоризмы стали знаменитыми благодаря предыдущей книге Джастина Халперна «Пи*ец, сказал отец», говорит: «Я тебе расскажу, что я сделал перед тем, как попросил руки твоей матери: уединился на день, сидел, обдумывал все, что успел узнать о себе и о женщинах». А сын вспоминает – как подростком страдал и мучился, как впервые получил отказ, как наконец потерял невинность, как пытался повзрослеть и обрести настоящую любовь.
Перевод: Светлана Силакова
Наверно, ты мог бы жить счастливо с любой из 150 миллионов самых разных женщин
В мае 2008-го меня бросила девушка, с которой я встречался почти три года. И я вернулся домой, под родительский кров. Мой папа, семидесятитрехлетний пенсионер, хлопнул меня по спине и отдал распоряжение: "Только прибирайся за собой. А то навалишь говна, как после групповухи". Вскоре папа стал видеть во мне что-то типа штатного собеседника: вываливал на меня любые мысли, забредавшие ему в голову, и с любопытством ждал моей реакции.
Однажды я решил записывать все абсурдные афоризмы, которыми папа так и фонтанировал. И завел в "Твиттере" аккаунт под названием
Shit My Dad Says.
Это скромное предприятие – я просто пытался себя занять, чтобы развеять собственную тоску и повеселить двух-трех друзей – имело сногсшибательный успех: через два месяца у меня было больше полумиллиона фолловеров и два контракта, один с крупным издательством, другой с телекомпанией. Обхохотаться: ведь я ничегошеньки не делал, а просто записывал за отцом, ни слова от себя не добавляя. В общем, мне повезло. А точнее… "повезло" – слишком пресное слово. Повезло – это когда тебе возвращают бумажник, забытый в переполненном баре. А когда текст, где и пяти сотен слов не наберется, приносит сразу два контракта – на книгу и на телесериал… Удача колоссальная, все равно как выжить в авиакатастрофе или узнать, что ты – родная сестра Опры Уинфри, потерявшаяся в раннем детстве.
Но ничего из того, что случилось за последние полтора года, вообще бы не случилось, если бы Аманда, моя девушка, не порвала со мной. Если бы она меня не бросила, я ни за что бы не вернулся в родительский дом. Не вернулся бы – так и не начал бы записывать за папой. А не начал бы записывать – наверно, в эту самую минуту находился бы там же: в публичной библиотеке, по соседству с каким-то бомжем. Но тогда я ходил бы в библиотеку не писать книги в тишине и спокойствии, а воровать то, что в пору нищеты было мне недоступно – туалетную бумагу.
Спустя пару месяцев после моего переезда к родителям, когда я еще и думать не думал про аккаунт в "Твиттере", вдруг позвонила Аманда. Предложила встретиться где-нибудь в кафе, поговорить. Впервые после нашего разрыва я услышал ее голос. В голову полезли мысли: а хочу ли я видеть Аманду после всего, что было? Мы встречались почти три года, я уж думал, она – моя единственная навеки… Стоп, "единственная" – не то слово, больше годится для аннотаций к блокбастерам. Типа: "Она единственная, кто может свергнуть кровавого Властелина Галактики…" Скажу так: я искренне верил, что Аманда – та, с кем я хочу прожить всю жизнь. А после разрыва долго ходил сам не свой, лишь через два месяца начал возвращаться в норму. И теперь мне было страшно даже подумать о нашей новой встрече. Встречаться со своими бывшими – все равно как пересматривать ключевые моменты матча, проигранного твоей любимой командой. Даже если видишь мельком, это удар под дых, лавина непрошеных воспоминаний о счастье, которое накрылось медным тазом.
