Телефон зазвонил поздно, уже в одиннадцатом часу. Трубку сняла Ася. Все-таки она у себя дома, а я ещё чувствую себя гостем, в конце концов, только две недели прошло, как тут появился (хотя две недели насыщенные получились, нормальным людям не на один год приключений хватило бы, да и мне тоже, скажу прямо; тридцать семь — не тот возраст, когда тянет на подвиги, поздновато я ввязался в игры со стрельбой). И не то чтобы я такой деликатный был (ах, неприлично, мол, когда у одинокой женщины дома мужской голос по телефону отвечает) или такой осторожный (теперь уже прятаться не от кого: главный враг убит, прочие, думаю, боятся шевельнуться, если уж сам Слон пообещал защиту). А просто… по сути ведь, вскочил я в чужую жизнь на ходу, мало ли кто ей может звонить, пусть сама решает, кого и когда информировать о моем наличии.

— Вадим, это тебя!

Вадим? Значит, кто-то посторонний. Не из общих друзей. Впрочем, общих друзей у нас с ней в буквальном смысле раз-два и обчелся: Ирина, из-за которой вся каша заварилась, да Жека Батищев, Асин сотрудник, мой дружок ещё по училищу — помогал эту Иру выручать. Правда, на днях познакомила Ася меня со своей любимой Надеждой Павловной. Обширная дама. И хоть Игорь у неё тоже не скелетик, но за ней теряется, одну бороду и видно. Асе, как я понял, они друзья близкие, но мне ещё присмотреться надо — пока что, как говорят в народе, «мы с нею вместе не служили».

— Слушаю.

— Вадим Андреич? Это Алексей, бригадир. С вами будет говорить Борис Олегович.

Октябрь в этом году стоит на диво теплый. Обычно числа с десятого начинаются дожди. А сегодня уже двадцать четвертое, но солнышко ещё светит вовсю. Хорошо, не душно. Даже листья всерьез не начали облетать. Редкие желтые красавцы неторопливо планируют и еле-еле шелестят под ногами.

Теперь мне до офиса ехать ближе, чем раньше, в ИФЦ, незабвенный свахин-офис, и пересадка всего одна, зато от метро идти дальше — но сейчас я не боюсь опоздать, никто не обругает, сама хозяйка, можно неторопливо пройтись через парк, полюбоваться осенним городом. К восьми не бегу, высыпаюсь как белый человек, и лишние пятнадцать минут прогулки мне только на пользу. Лето идиотское получилось, без отпуска, а все равно чувствую поздоровела. Неужели приключения молодят?

А вот Колесников у меня поскрипывать начал: то голову у него прихватывает, то ногу выкручивает. Сначала я пугалась, все хотела врача вызывать. А он только усмехается:

— Не дрейфь, Алиса. Бывает.

Через несколько дней — все сначала. Но Димка, оказалось, давным-давно к этому привык.

Серега и Димка зашли в офис вместе. Два высоченных мужика. Продолжают какой-то начатый в транспорте разговор, смеются.

— Вы чего развеселились, крошечки?

— Да так, денек хороший. Солнышко светит.

Это правда, денек неплохой. Только по твоей физиономии, миленький ты мой Колесников, можно уже сегодня предсказать не только первый день заморозков, но и первую февральскую оттепель. Крутит его, бедного. Но он же герой-пионер, он виду не подаст. Ни за что! Ладно, будем считать, что я ничего не заметила.

— Значит так, господа. У Марии Леонидовны я была, список посетителей у тебя на столе, начальник. А ты, Сереженька, проверь, нет ли для нас чего нового в почте… Да вы что, мужики?! Скоро полдень — работы навалом…

Федор Гаврилович Власов оглядел скамейку, вынул из кармана плаща газетку, подстелил, сел. Понес было зажигалку к сигарете, остановился, протянул пачку мне. Я покачал головой, вытащил свои. Закурили.

— Вам привет от Иван Иваныча, Маугли.

Та-ак… С того света приветик. Собственно, это всего лишь пароль, но при сложившихся обстоятельствах звучит двусмысленно. Лягушонок Маугли — это меня в СИАМИ такой кличкой наградили, от инициалов КВА. Юмористы… А кто ж ты такой, господин Власов, что пароль знаешь? Учитывая возраст, можно предположить…

— Петр Петрович, полагаю?

Выпустил струю дыма, кивнул. Улыбается легонько. Это у них с покойным Иван Иванычем общая манера: улыбаться невпопад. Видно, профессиональное, для возможного наблюдателя со стороны.

Я приехала домой довольно поздно, было почти девять. Но Димка ещё не появился. Поставила на огонь кастрюлю с супом, чайник. Переоделась, накрыла на стол, закурила. И только тогда услышала щелчок замка. Наконец!

С первого вечера как-то повелось, что за едой мы о делах не говорим. Хотя я еле до дому дотерпела. Что же все-таки случилось? Какими неприятностями пахнет на этот раз? И кто мы теперь — опять жертвы? Или пока преследователи?

Но лицо дороже — позволить себе психоз я не могла. Поэтому мы «весело» поужинали под телевизор. Димка такой же, как и я — без крайней необходимости ничего не покажет.

Так же традиционно вымыли вместе посуду и только после этого приступили к беседе. Но первой пришлось рассказывать мне: ведь это я, в основном, занимаюсь добычей сплетен. И сегодня за этим к подружкам ездила. Появились кой-какие новости по «Миражу» и «Карменсите».

Отчиталась, дождалась благосклонного кивка Вэ-А. И замолчала, пусть теперь он говорит.