На Шавассе была овечья шуба, лохматые сапоги из овчины и шапка с опущенными ушами из меха какого-то непонятного зверя. Держа в руке винтовку «ли-энфилд», он ехал верхом на выносливом пони. Эта маленькая лошадка оказалась настолько умной, что, осторожно обходя камни, сама выбирала дорогу. В какой-то момент где-то высоко Шавассу послышался гул самолета. Однако полной уверенности в этом у него не было, так как шум очень быстро стих.

Пограничная часть Тибета, располагавшаяся на высоте двадцати тысяч футов над уровнем моря, которую местные жители называли Страной снегов (более удачного названия для нее придумать невозможно), являла собой территорию, для жилья совсем непригодную. В былые времена нередко мулы, шедшие в караванах по высокогорным тропам, умирали от астмы, а у их погонщиков из-за скопившейся в легких воды возникал отек легких.

Здесь достаточно на шаг отступить от тропы, как тут же уйдешь под снег. «Быстрый способ свести счеты с жизнью, – поглядывая по сторонам, с иронией подумал Шавасс. – А что поделаешь, приходится рисковать».

Теперь по распоряжению китайских властей никто не мог пользоваться этой горной тропой, которая вела на границу с Индией.

Снова пошел легкий снежок. Шавасс остановил пони, чтобы посмотреть, не появился ли кто-нибудь впереди него. Небо затянуло кучевыми облаками, и белый снег перестал слепить глаза. Прошедшую ночь, укрывшись от неожиданно разыгравшейся метели, Шавасс провел в пастушьей пещере и на рассвете снова отправился в путь. Теперь для того, чтобы достигнуть границы с Индией, ему предстояло спуститься по длинному пологому склону. Увидев вдалеке развивавшееся на ветру цветное полотнище, он понял, что это индийский флаг, и пришпорил своего пони.

Шавасс стоял на выходе из клуба «Каравелла» на Грейт-Портланд-стрит и мрачно смотрел на проливной дождь. «Да, я очень люблю Лондон, но не в четыре утра и не в такую погоду», – подумал он, спускаясь по ступенькам на тротуар.

От большого количества сигарет, выкуренных им в эту ночь, во рту стоял противный привкус. Настроение было препоганое, и даже сто пятнадцать фунтов стерлингов, выигранные в клубе, не могли его улучшить.

Вся беда была в том, что он слишком засиделся и давно не бродил по Лондону. Прошло уже более двух месяцев, как Шавасс вернулся из отпуска, в котором находился после завершения дела Каспара Шульца. Шеф сразу же засадил его за бумажную работу, с которой легко мог бы справиться любой в меру опытный служащий.

Шагая под дождем, он думал о том, как от всего этого отвертеться. Свернув на Бейкер-стрит, Шавасс случайно взглянул на окна своей квартиры и увидел в них свет.

Он быстро пересек улицу и вошел в подъезд. Вестибюль был пуст, за столом ночного портье тоже никого не было. Шавасс остановился и, слегка нахмурив брови, задумался. Наконец он решил не пользоваться лифтом, а подняться пешком.