Бейли сидела в автомобиле, пытаясь стряхнуть ту глубокую печаль, которая всегда охватывала ее после встреч с матерью. Она сжала зубы. Нет, не с матерью. А только с оставшейся от нее оболочкой. А мать исчезла несколько месяцев назад — когда ее, в сравнительно молодом возрасте, поразила болезнь Альцгеймера.

Бейли позволила своим мыслям вернуться назад, в более счастливые времена. Окончание средней школы и споры с матерью — она настояла, чтобы на выпускном Бейли все же появилась в платье. Быстро пролетевшие два года в колледже, потом — снова споры по поводу поступления в полицейскую академию. Улыбки и крепкие объятия от мамы и папы, когда она получила высшее образование. День свадьбы брата и снова — требование надеть платье. Она негромко засмеялась, вспомнив, как взяла напрокат смокинг, а мать возмущенно заявила: «Только через мой труп!» Им удалось достичь компромисса. Ужасное облегающее платье, которое выбрала мать, было заменено на черный женский брючный костюм. И даже мать была вынуждена признать, что он выглядел на ней «вполне привлекательно».

Впрочем, все эти волнения оказались излишними. Брак Кевина продлился всего шесть месяцев и вскоре они вчетвером собрались в пляжном домике, чтобы отпраздновать его развод.

Потом счастливые дни стали редки. Болезнь вступила в свои права, и от ее матери оставалось все меньше и меньше. Прошло почти девять месяцев с того момента, как мать в последний раз узнала ее. Шесть месяцев с тех пор, как она еще могла говорить. И теперь, как сказал врач, нельзя было сделать уже ничего. Только ждать.

Она глубоко вздохнула и запустила двигатель. Мать находилась в этом заведении уже почти год, с тех пор как Бейли поняла, что не сможет в достаточной мере заботиться о ней самостоятельно. Каждый раз, когда она уезжала из этого места, на сердце тяжелым грузом ложилась вина. Хотя она и делала все, что только могла. Но все же…

Марти в ожидании разглаживала складки на брюках. Она пришла на встречу с городским прокурором, Джеймсом Гарзой, на десять минут раньше назначенного времени, и теперь, глядя на свое отражение в зеркале, переживала, что могла бы выглядеть более солидно в той деловой юбке, что осталась в багаже, а не в этих бежевых слаксах. Она всегда старалась надевать что-нибудь нейтральное и консервативное, чтобы не привлекать к себе особого внимания. Она давно научилась растворяться в окружающей среде. И здесь, в Браунсвилле, в долине Рио-Гранде на юге Техаса, она подозревала, что работающие женщины все еще составляли меньшинство.

— Мисс Эдвардс? Можете войти, он будет рад вас видеть, — Марти улыбнулась и кивнула, проходя по ковровой дорожке вглубь приемной мимо стойки регистратора.

Она оказалась в просторном офисе с распахнутыми окнами, впускавшими в комнату лучи утреннего солнца. Городской прокурор оказался значительно моложе, чем она его себе представляла. Марти протянула руку для приветствия, сопроводив это, как она надеялась, очаровательной улыбкой.

— Мистер Гарза, спасибо, что согласились встретиться.

— Конечно, миссис Эдвардс. Садитесь, пожалуйста.