Англия конца прошлого столетия, полуразрушенное аббатство в Девоншире, где расположилась школа для девочек, — место действия романа. Молодая учительница Корделия Грант, сама только что окончившая школу в Швейцарии, — его героиня. Перед тем, как покинуть Швейцарию, она и три ее подруги переживают волнующее романтическое событие: они отправляются в окрестности школы, где, согласно легенде, в день Охотничьей луны можно увидеть своего суженого. Мужчина, которого девушки встречают в лесу, таинственным образом появляется в жизни Корделии и так же таинственно исчезает. Жизнь в школе, где она работает, полностью захватывает Корделию, как и ее неординарные отношения с владельцем аббатства Джейсоном Веррингером. Неожиданно выясняется, что загадочное приключение в швейцарском лесу получает продолжение — продолжение, которое грозит страшной опасностью.
I. Лесная фантазия
Мне было девятнадцать лет, когда произошло то, о чем я привыкла думать как о лесной фантазии. В воспоминаниях это происшествие казалось таким мистическим, будто нечто привидевшееся во сне. И в самом деле я много раз почти убеждала себя в том, что это случилось лишь в моем воображении. С раннего детства я всегда была реалисткой и личностью практичной, не слишком предающейся мечтаниям; однако в ту пору я была неопытна, по-настоящему еще не вышла из школьного возраста, оставаясь на последнем этапе моего затянувшегося отрочества.
Это случилось однажды в конце октябрьского дня в лесах Швейцарии, недалеко от германской границы. Я последний год училась в одной из самых дорогих школ Европы, куда тетя Пэтти решила меня поместить для «придания лоска», как она выразилась.
— Два года должны с этим справиться, — сказала она. — Дело даже не в том, что это тебе даст; но в том, что люди будут считать, что дало. Если родители узнают, что ты прошла полировку в Шаффенбрюккене, они решительно захотят присылать своих девочек к нам.
Тетя Пэтти была владелицей школы для девочек, и план состоял в том, что я присоединюсь к ее предприятию, когда буду готова. Следовательно, дабы стать пригодной для этой цели, я была обязана получить наилучшие характеристики.
А дополнительный лоск предназначался для того, чтобы сделать меня неотразимой приманкой для тех родителей, которым хотелось, чтобы их дочери могли разделить блеск славы Шаффенбрюккена.
II. Аббатство
Когда я прибыла на станцию Колби, был чудесный весенний день. Я была очарована окрестностями, которые мельком видела в окно поезда — сочные зеленые луга и богатые красные почвы Девоншира, да иногда проблески моря.
Солнце пригревало, хотя в воздухе был легкий морозец, словно для того, чтобы напомнить мне, что лето еще не наступило. Когда я прощалась с тетей Пэтти и Вайолит, было много смеха, немного слез и постоянные напоминания, что на летних каникулах мы все будем вместе. Это бодрило, как всегда должно бодрить начало новой жизни, и мне крайне повезло, что у меня была тетя Пэтти. Ее последним предписанием было: «Если мадам Хетерингтон не будет обращаться с тобой с подобающим уважением, ты знаешь, что делать. Однако я думаю, она будет себя вести как полагается. Она знает, что ты не совсем в ее распоряжении, чтобы командовать тобой, как теми несчастными девушками, которые должны либо повиноваться, либо думать, где раздобыть следующий обед».
— Вы всегда были моим бастионом в жизни, — сказала я ей.
— Надеюсь, эти слова не следует понимать буквально, дорогая. Я знаю, что слишком увлекаюсь хорошей пищей, но бастион… Нет, мне не нравится, как это звучит.
На этом мы и расстались. Последнее, что я видела, — поскольку она и Вайолит приехали в Лондон проводить меня — была улыбка, хотя я знала, что слезы не за горами.