Таинственный берег

Ховач Сьюзан

«Таинственный берег» принадлежит перу популярной английской писательницы Сьюзен Хоувотч — автору остросюжетных женских психологических романов.

…Безлюдный скалистый берег на юге Англии… Здесь десять лет назад трагически погибла молодая женщина. Ее смерть окутана непроницаемой тайной… Сегодня та же беда подстерегает юную жену миллионера. Все зависит от того, удастся ли раскрыть тайну десятилетней давности…

Пролог

За окном копошился, пульсировал и рычал ночной город, но в комнате царило спокойное безликое молчание мягко освещенного, устланного толстыми коврами гостиничного номера. Джон подошел к окну. Шестью этажами ниже по направлению к Беркли-стрит бесшумно полз красный автобус. Ощущение изолированности усиливалось атмосферой покоя в комнате. Мерцали полированные поверхности мебели, белые наволочки на кровати были гладкими и без единого пятнышка. Вдоль стены выстроились в безукоризненном военном строю чемоданы.

Он был один в безбрежном городе, незнакомец, возвращающийся в забытую страну. И, стоя у окна, глядя на мир внизу, Джон понял, как глупо было надеяться на то, что ему удастся вернуться в прошлое, приехав в город, где он родился.

Минут десять он распаковывал вещи, потом закурил сигарету. На кровати лежала вечерняя газета: его лицо улыбалось с фотографии в колонке светской хроники. И, поднимая газету, он вновь ощутил предательский удар нереальности, как будто это лицо на снимке было не его, а строчки под фотографией сообщали о человеке, которого он не знал. Они, конечно, называли его канадцем, было сказано, что он миллионер. Там упоминалось о связях его матери в высшем свете, а также о его невесте-англичанке.

Мать должна была прочитать это час или два назад, когда вечернюю газету доставили в ее особняк на Халкин-стрит. Джон сомневался в том, захочет ли мать увидеть его после десятилетней разлуки. Он ни разу ей не написал.

Часть первая

Глава первая

Еще чуть-чуть, и Джастин Тауерс не купил бы вечернюю газету. В половине шестого он ушел из офиса, глаза устали от цифр, а перспектива возвращения домой на метро показалась ему на редкость отвратительной. Он ненавидел в час пик протискиваться в бесконечном потоке безликих людей через длинные сырые коридоры. На мгновение вспомнилось детство… под голубым небом, рядом с морем желтые стены и белые жалюзи в Клуги… Воспоминание ушло, и он увидел, что стоит в нерешительности возле одного из входов в метро, выхлопные газы обжигают легкие, и рев машин заполняет уши. По ту сторону улицы автобус номер девять полз по своему маршруту к Ладгейтскому цирку. Джастин быстро решился, перебежал дорогу и вскочил в автобус, когда тот глубоко вклинился между припаркованными машинами.

Когда автобус добрался до Грин-парк, Джастин так устал от бесконечных остановок в сплошной автомобильной давке, что вышел из автобуса и без колебаний направился к подземке. Он отчаянно устал и, чтобы не скучать на последнем отрезке пути, купил вечернюю газету.

Джастин бросил взгляд на первую страницу, все еще испытывая ненависть к переполненному поезду и вспоминая Клуги в тот яркий летний день много лет назад. Флип лежит на спине, его длинный хвост красиво развевается на зеленой лужайке. Из открытых окон дома доносятся глубокие, мягкие звуки рояля, в белом кресле-качалке на противоположном конце лужайки лежит в расслабленной позе женщина. На столике рядом — миска черешни. Он подходит и просит черешни, женщина сладко зевает, потом радостно улыбается и извиняющимся тоном говорит на своем странном английском: «Но ведь ты ужасно растолстеешь, Джастин!» Потом притягивает его к себе, целует и разрешает съесть столько черешни, сколько ему хочется.

Одним из самых четких воспоминаний о тех днях было чувство голода. Тогда он все время хотел есть, и дни были наполнены корнуоллским кремом и корнуоллскими пирожными до тех пор, пока тот человек, который проводил так много времени за роялем, не сказал ему: пора бы им обоим начать делать упражнения, а то Джастин станет таким толстым, что не сможет двигаться. После чая они вдвоем спускались в бухту по дорожке, ползущей вдоль обрыва, туда, где у кромки воды высятся Пологие Скалы. На особенно крутых участках обрыва мужчина помогал мальчику. Спустившись к самой воде, они некоторое время лежали на солнце и наблюдали бесконечное движение моря, следили за тем, как волна с шипением набегала на скалистые рифы.

Джастин был счастлив тогда.

Глава вторая

Служащий отеля не мог выяснить, откуда именно был сделан тот анонимный звонок.

— Но вы должны, — настаивал Джон. — Это очень важно. Вы должны.

Человек за стойкой вежливо ответил, что он очень сожалеет, но это абсолютно невозможно. Звонили из уличного автомата, а система автоматического коммутатора не дает никакой возможности выяснить что-либо еще.

— Это был мужчина или женщина?

— Боюсь, что не помню, сэр.

Глава третья

Положив трубку, Джон довольно долго просидел на краешке кровати. Ева вышла из ванной и, остановившись в дверях, прислонилась спиной к косяку. Она ждала, пока Джон заметит ее.

— Тебе лучше уйти, — сказал он, наконец взглянув на нее. — Извини.

Она поколебалась, взяла свое пальто, спокойно надела его, не говоря ни слова. Потом спросила:

— Как долго ты будешь в Лондоне?

— Я еще не знаю наверняка.