«Одного полнолуния в месяц хватает с лихвой, — с горечью думал шериф Броуди, — а два — это уже перебор. Люди давно забыли закон природы, что выживает сильнейший. Успехи медицины и гуманное отношение к больным привели к тому, что развелось много чудаков, которые в полнолуние становятся непредсказуемыми».

После несчастного случая на дороге, который ему сейчас пришлось расследовать, он был в подавленном настроении. Как шериф, он не должен был заниматься дорожными происшествиями, но черт бы его побрал, если ему не приходилось делать это каждое полнолуние. В небольшом сельском округе он не мог позволить себе иметь достаточно помощников, поэтому всегда приходилось работать сверх графика. Прибавьте к недоукомплектованному штату сумасшедших, которые появлялись в полнолуние, и вы поймете, что проблемы так и сыпались ему на голову.

Авария, на которой он только что побывал, так взбесила его, что он едва не поколотил пострадавших. Их и жертвами не назовешь, разве только жертвами собственной глупости. Единственным настоящим пострадавшим был бедный малыш, сидевший впереди.

Все началось с того, что водитель грузовика проехал свой поворот. Вместо того чтобы двигаться дальше и найти место, где можно было бы развернуться, этот идиот поехал задним ходом по узкой двухполосной дороге, причем все происходило на крутом повороте. Он словно напрашивался на аварию, и долго ждать не пришлось. Женщина врезалась в него на большой скорости, свыше шестидесяти миль в час, хотя кругом висели дорожные знаки с ограничением до тридцати пяти. На ней не было ремня безопасности, на ее четырехлетнем сыне тоже. Как потом оказалось, не был пристегнут и водитель грузовика.

Просто чудо, что все трое уцелели, но малыш пострадал больше других. Джексон, повидавший на своем веку много жертв дорожных аварий, оценил его шансы в лучшем случае пятьдесят на пятьдесят. От смерти их спасли воздушные подушки, которые не дали им вылететь через лобовое стекло. Он предъявил женщине повестку в суд за неосторожное управление автомобилем и за то, что не пристегнулась сама и забыла о сыне, а она начала на него орать.

Джексон доехал до Олд-Богги-роуд за рекордный срок и свернул на нее на такой скорости, что из-под колес полетели галька и песок. Река была справа, поэтому он постоянно поглядывал на нее, боясь пропустить пирс. Старая дорога сузилась и превратилась в проселок, с обеих сторон окруженный вековыми дубами, которые переплелись кронами и образовали почти непроницаемый зеленый свод. На протяжении сотни ярдов густая тень не пропускала солнечного света, и, выехав на солнце, внизу небольшого склона шериф наконец увидел пирс, до самого последнего момента скрытый деревьями.

Джексон повернул руль и поехал вниз по склону, на ходу выправляя колеса.

В стороне был припаркован грузовичок «тойота»с пустым прицепом для перевозки лодки. Еще один грузовик, красный «чеви», находился на пирсе, а Шарлотта Уоткинс стояла на берегу, держа в руке веревку от длинной, узкой, красной с серебром, моторной лодки.

Взяв ружье и бронежилет, Джексон выбрался из джипа.

— Спасибо, миссис Уоткинс, — сказал он, забирая у нее веревку, и ловко забрался в лодку, которая уже успела отплыть от берега.