Семья голубых обезьян гуськом направлялась к водопою. Это был классический клан: два самца, вожак и охранитель, четыре самки и двенадцать малышей. Вожак, как ему и полагалось, топал впереди, раздвигая вьющиеся стебли местной растительности, остальные ступали след в след, старательно, как в танце, повторяя каждое движение предводителя. Замыкал шествие второй самец — могучий и рослый, как все охранители.

Зрелище было редкостное, можно сказать, уникальное. Голубые обезьяны — звери крайне осторожные, и никому еще не удавалось запечатлеть их в естественной обстановке. Черешина ожидали лавры победителя. Ради этого стоило месяц отыскивать еле заметные в траве следы и потом, когда тропа была найдена, еще неделю провести в засаде.

«Мы молодцы, — от души похвалил себя Черешин. — Мы умницы. Сейчас мы это танго зафиксируем на пленочку, а потом тихонько проследуем к водопою… а потом выследим, где у них место обитания, и поработаем там… а еще потом все нас похвалят. Все так и скажут, что Витек Черешин молодец и гордость галактической журналистики…»

Он осторожно — совершенно бесшумно — поднял камеру, приник к окуляру, и… Клан исчез, растворился в траве, словно и не было здесь никаких голубых обезьян!

Тяжкий гул наполнил окрестности. С неба нахально опускалась тарелка планетарного бота. Круглая тень заслонила светило, накрыла тропу и онемевшего от ярости Черешина. Бот прошел совсем низко и скрылся за верхушками деревьев. Вновь наступила тишина. Пришельцы, кто бы они ни были, приземлились где-то в окрестностях черешинского лагеря.