Горы по ночам обретают особое очарование. Воздух там чище, чем где-либо ещё на этом поганом континенте. Ну разве что на островах Искр, но пойди найди безумца, согласного подплыть к ним хотя бы на расстояние полёта стрелы. На небе не было ни единого облачка, и оно казалось бархатным полотном, на котором кто-то разложил бриллианты звёзд. А луна светила ничуть не хуже солнца, заставляя снежные шапки ослепительно блистать и переливаться при каждом движении. Холодный ветер, дующий с вершин, пел своё вечное, угрюмоё «Хм-м-м». Небольшая группка путешественников устроилась на уступе с козырьком, который специально выдолбили в неподатливом граните как раз для ночлегов. Какая-то добрая душа даже натаскала сюда дров из ближайшего соснового бора (до которого полдня пути по крутому горному серпантину), поэтому удалось хотя бы развести костерок.

Я сидел и всматривался в танцующие языки пламени, задумчиво вороша угли и наблюдая, как искры улетают в безучастное небо и на доли мгновения становятся новыми звёздами.

Из-за призрачной возможности встретиться с Джерихо нам пришлось петлять, как спятившим зайцам, находя давно забытые тропы, заброшенные дороги и пробираться по бурьянам, в которые они нас обычно заводили. Спустя шесть дней мы оказались перед сложным выбором. Выйти на Зарамский тракт, огибающий Хрустальные пики по обширной дуге, почти залезающей на земли Фаранда. Или же, сводя шанс встретиться с настырным архиепископом к нулю, пройти по Тель'Парскому перевалу. К счастью, осень ещё только-только входила в силу, поэтому опасность для наших жизней находилась на уровне «средняя, ближе к низкой». Но даже самый крохотный шанс встретиться с цепным псом Отца Всеединых заставил нашу компанию поставить на кон свою безопасность и отправиться карабкаться в горы.

Все мои спутницы крепко спали. А я не мог сомкнуть глаз. Мысли не давали, как бы кощунственно по отношению ко мне это не звучало. Головоломка складывающейся ситуации никак не составлялась у меня в голове — слишком многих кусочков не хватало, чтобы увидеть картину целиком.

Вы когда-нибудь замечали, что у всех людей, кем бы они ни были, есть нечто общее — все они любят спать. И точно так же у всего человечества есть самый злой враг на свете — тот, кто их будит. Обычно в нашем отряде царила некая солидарность в этом вопросе, в связи с видовым разнообразием. Сирена и единорог были «ранними пташками», из-за этого они безропотно просыпались в удобное им время и успевали приготовить завтрак к тому моменту, как остальные осиливали разлепить глаза. Под остальными, разумеется, подразумевался ваш покорный слуга. Затем наставала очередь ленивой суккубы, которая любила поваляться в постели подольше. С Атрамой же всё обстояло странно. Хотя по отношению к ней мало что было нормально. Обычные слизни спали большую часть своей жизни, так как их бодрствование потребляло слишком много сил. У нашей спутницы же не было такой возможности, поэтому ей приходилось много есть. Она с радостью уплетала завтрак, обед и ужин за один укус, а во время путешествия перекусывала недостаточно расторопными кроликами, белками, сусликами и даже дикими кабанами и волками. Я с Санией, естественно с позволения самой склизкой, из научного интереса провели некоторые исследования над этим чудом природы. Во-первых, мы узнали, что её сознание носит чисто магический характер и именно оно создаёт слабенький энергетический фон вокруг неё. Так же магия отвечает за её перемещение. И для получения этих крох силы она поедала животную плоть. Очень похоже на нежить. С тем различием, что ожившим мертвецам требовалось колоссальное количество магии, для удержания своих сущностей от падения обратно в бездну и поэтому те охотились на людей. Во-вторых, нам удалось выяснить, что всё её тело было обычным складом различных веществ в их «чистой форме». В принципе Атраму можно разложить на кучки составляющих и воду, в которой это всё растворено. Настоящая мечта алхимиков. Когда слизень хотела что-нибудь сделать, она собирала это по всей субстанции в одну точку, тем самым, производя на свет, скажем, кислоту. На вопрос: «Как девушка, не имеющая ни малейшего познания в зельеварении и алхимии, создаёт столь сложные смеси?» ответа у нас не было. Силой мысли! Но подобные действия быстро истощают её. Например, после возни с раненным мной, Атрама чуть не отдала богам душу. Хотя ради спасения дорогого слизень была готова и не на такое.

Ладно, опять моё повествование ударилось в какую-то херомантию, сейчас не об этом. Кажется, я собирался рассказать о самых худших врагах человечества.

Итак, меня трясли за плечо и настойчиво пытались разбудить. После того, как мне удалось пересилить себя и разлепить тяжёлые веки, передо мной предстала Тия. И, несмотря на то, что сейчас она уже была в личине, ещё никогда я не видел в ней большего демона.

— Вставай, Эрик! — безапелляционно требовала от меня суккуба, сурово сдвинув брови.

— Тия… проклятая ты душа, сгинь! — я бегло глянул в окно и протяжно застонал. Солнце ещё только-только показалось из-за горизонта. — Если это новый способ изгаляться надо мной, вроде тех снежков на обрыве, то мне не смешно! А теперь либо ложись рядом, либо исчезни с глаз долой!