Человек, конечно, накладывает отпечаток на профессию, которую он выбрал. Но и профессия неизгладима.

Андрей Андреевич Евгеньев познал опасность своей безобиднейшей профессии на собственной шкуре.

Он был искусствоведом, причем не современным art-критиком, что еще как-то сопрягается с «мужским родом», а историком искусства, что в наш век невольно ставит под сомнение «мужественность» субъекта. Разве «настоящие мужчины» станут заниматься столь неденежным и эфемерным делом?

К тому же его угораздило выбрать самый вялый и идиллический раздел русского искусства — сентиментализм.

А ведь по виду был вполне «мужик»: росту высокого, статен и бородат. Но невольно приходило на ум, что всё это маскировка. Что избранная профессия затаилась где-то в глубине и определяет жизнь. Да так оно, в сущности, и было!