Толстуха принужденно улыбнулась, когда Гарри протянул ей свою визитную карточку. Жаль, подумал он, что она так опустилась. Волосы у нее были не причесаны, шляпка старомодной, глаза усталые, с синяками под глазами, а лицо блестело, будто она только что отошла от раскаленной плиты. Но она, кажется, была польщена тем, что Гарри сфотографировал ее и внимательно прочитала карточку, прежде чем засунуть ее в свою сумочку.

— Подумать только, я вас не видела, — сказала она. — Какой же у меня должен быть вид?

— Совсем наоборот. Каждый выглядит лучше, если его сфотографируют неожиданно. Снимки будут готовы завтра после полудня. Вы не обязаны их покупать, но я надеюсь, что вы все-таки придете на них посмотреть.

— Да, я приду. Даже наверняка. Ленкс-стрит, это рядом с Палас-театром, не так ли?

— Совершенно верно. Первая улица налево по Компстонстрит.

Клер сидела неподвижно, положив ногу на ногу и облокотившись на стол. С непроницаемым видом она смотрела, как они подходили к ней.

— Представляю тебе мистера Вика, — заявил Вингейт, тяжело падая на стул рядом с ней. — Я привел его, потому что он совсем один. Если ты возражаешь, мы попросим его уйти. Но он очень мил и, к тому же, я перевернул его стакан.

Клер взглянула на Гарри, а затем, ни слова не говоря, отвернулась.

Гарри, чувствуя себя очень неловко, стоял перед ней. Он хотел уйти, но боялся, что Вингейт разозлится.

— Я боюсь быть нескромным, — начал он, поправляя свой галстук, — я…

Проталкиваясь через плотную толпу на тротуаре, она безумолку болтала, мешая Гарри думать о Вингейте и его бумажнике. Если бы Гарри имел время поразмыслить, он бы заметил, что она уводит его от бара со скоростью, близкой к бегу Но она не давала ему возможности задуматься. Она даже не давала ему возможности заговорить снова о бумажнике.

— А вы, где вы живете, Гарри? — она задала вопрос, откинув голову назад и глядя ему в лицо, как будто ответ ее действительно интересовал.

— У меня маленькая меблированная комнатка на Леноксстрит.

— А у меня квартира около Лонг-акра. Она вам понравится. У вас есть подружка? — добавила она вдруг.

— Кто?

«Забавный парень, — подумала Клер, прислушиваясь к шагам Гарри, спускающегося по лестнице. — Он действительно мне немного нравится, наивен, конечно, но мил». Она нахмурилась и направилась к столу, где лежала ее сумочка, и взяла ее в руки, не переставая думать о Гарри. Она думала, позвонит ли он ей и согласится ли она пойти с ним. Такой парень, как он, может осложнить существование, но зато какая перемена. Она не помнила, проводила ли она когда-нибудь час с человеком, который бы не льстил ей. Она подумала, какой вид был бы у парня в хорошем костюме и почувствовала, как у нее возникает желание одеть его прилично». Я становлюсь как Бепс, — подумала она, глядя в зеркало над камином. — Бепс одевает своего Тэдди, дает ему деньги на карманные расходы, водит его по вечерам. Тэдди, конечно, совсем не то, что Гарри. Самое трудное — это заставить Гарри принимать подарки, но будет интересно попробовать». Ход ее мыслей был прерван стуком двери в спальне. Он замерла.

Высокий мощный мужчина с сигаретой в зубах появился на пороге У него было розовое, тщательно выбритое лицо, пепельные волосы, которые свисали, как крылья, по обе стороны головы. Выцветшие голубые глаза были проницательны и тверды. На нем был светло-серый костюм, белая рубашка, желтый галстук с нарисованными головами лошадей и дорогие ботинки.

Его звали Роберт Брэди.

— Салют, малышка! — произнес он сквозь золотые зубы. — У тебя что-то слишком задумчивый вид.

— Ты был там все время? — спросила она.

Сильный запах селедочного бульона встретил Гарри, когда он открыл входную дверь дома и вошел в темный коридор, ведущий на лестницу. Где-то внизу миссис Вестерхэм, владелица дома, грустно тянула мелодию. Это мог быть и гимн, и романс. Гарри на мгновение замер, прислушался и решил, что это гимн.

Миссис Вестерхэм начинала петь с самого утра. Когда живешь одна, доверчиво призналась она однажды Гарри, нужно говорить сама с собой, или петь. Я не хочу говорить сама с собой, поэтому пою.

Гарри жалел ее. Сам он никогда не скучал. Он часто оставался один, но не чувствовал себя одиноким. Вокруг происходило столько интересного… В этом и секрет, думал он. Нужно уметь интересоваться людьми, которые живут вокруг нас, ходят по улицам, заходят в бары. Он не хочет стать таким, как миссис Вестерхэм: петь гимны или романсы с утра до вечера.

Он хотел было пойти поговорить с ней, но на этот раз воздержался. На его решение повлиял стук пишущей машинки Рона. Гарри нужна была сегодня вечером мужская компания. Только мужчина может понять его.

В большой комнате, в которой они живут вместе с Роном, дым стоял столбом.

Часы показывали без пяти пять. Дождь стекал по ветровому стеклу, стеклоочиститель скрипел, совершая равномерные движения. Через образующийся на стекле треугольник Гарри наблюдал за выходом из тюрьмы. Утро было холодное и мрачное. Серые дождевые облака, гонимые ледяным ветром, медленно передвигались.

Гарри нервно курил. Он положил руки на руль и уставился глазами на высокие металлические двери, которые отделяли его от Клер девять месяцев.

Она должна была выйти в восемь часов. Все эти длинные месяцы, которые она провела в тюрьме, Гарри не видел ее.

После суда Гарри поговорил с ней несколько минут. Паркинс провел его длинным коридором с белыми керамическими стенами, напоминающим общественные места, в камеру, где Клер ожидала перевода в тюрьму.

Она казалась спокойной, холодной и твердой, как гранит. Гарри показалось, что он прощался с незнакомкой.

У счастью, у миссис Вестерхэм была свободная комната рядом с комнатой Гарри. Он поспешил нанять ее и с помощью Дорис и Муни привел в порядок. Она, конечно, не была похожа на прежние апартаменты Клер, но, несмотря на потертый ковер и старые обои, выглядела неплохо.

Гарри толкнул дверь и ввел Клер.

— Это временно, пока не найдем лучшее, — уверил он Клер. — Я могу уверить тебя, что кровать комфортабельна. Я ее уже испытал.

Клер едва оглядела комнату. Бросив сумочку на кровать, она подошла к окну. Все время, пока они ехали, они практически молчали. Клер во все глаза смотрела на улицы, магазины, прохожих. Этого зрелища она была лишена девять месяцев.

Гарри не пытался завязать разговор. Он удовлетворился тем, что сидел рядом с ней, смотрел время от времени на нее и вел машину на Ленокс-стрит.

Следующие три недели Гарри был чрезвычайно деятелен. Дорис нашла для него двухкомнатную квартиру в приятном и спокойном районе за три фунта в неделю, или за четыре фунта, включая все услуги. Это было больше, чем предполагал Гарри, но он принял второе условие. Он ведь обещал Клер, что освободит ее от домашних забот.

Дорис восхищалась красотой и элегантностью Клер, но она не могла удержаться от того, чтобы сказать Муни, что Клер могла бы слегка и потрудиться.

— Это не убило бы ее, во всяком случае, — сказала она Муни.

— Вас это не касается, — оборвал ее Муни. — Есть женщины, которые не созданы для домашней работы.

К счастью для Гарри в эти три недели работы было немного. Клер была возбуждена, взволнована и ей все время хотелось куда-то идти. Она потратила значительно больше денег, чем он мог себе позволить, но он успокаивал себя тем, что все это следствие приобретенной свободы.

Когда Гарри вернулся домой, было уже больше шести часов. Он был весь мокрый и изможденный. Трижды он пытался дозвониться до Клер, но никто не отвечал по телефону. В довершении ко всему, мастерская, перед которой Симпсон его высадил, отказалась отбуксировать «морис» и ему пришлось идти под дождем в поисках другой мастерской. Наконец, добравшись до своего автомобиля, он обнаружил полицейского инспектора на мотоцикле, составляющего протокол о нарушении правил.

Что касается автомобиля, механик ему посоветовал:

— На вашем месте, — сказал он, — я бы продал его на железный лом.

В мастерской ему подтвердили мнение механика. Он взял пятнадцать фунтов, которые ему дали, и вернулся домой автобусом.

Гарри поднимался по лестнице, подавленный тем, что остался без машины. Он беспокоился также о том, что Клер могла еще не вернуться. Открыв дверь, он позвал ее.

На следующее утро Леман срочно вызвал по телефону Гарри в «Реджент-театр». Клер решила, что тоже поедет вместе с ним Пока он брился, он слышал, как она игриво разговаривала с кем-то по телефону. Повесив трубку, она появилась в дверях.

— Это Моррис, — объяснила она. — Тот тип, который обещал автомобиль. Он только что получил его, почти новый за девятьсот фунтов. Он уверяет, что это то, что нужно.

— Девятьсот фунтов? Но, Клер…

— Взнос двадцать пять фунтов в месяц.

— Но у тебя еще нет контракта. Так мы можем влипнуть.