Кошмар, переживаемый мной в настоящий момент, был результатом непростого стечения обстоятельств. Его семена были посеяны четыре года назад, но только сейчас дали свои ядовитые всходы. Именно из них произросли шантаж, два убийства и самоубийство. И именно мне придется пожинать плоды, созревшие к настоящему моменту.

Четыре года назад я за чисто символическую плату подрабатывал в гараже, где занимался электронной начинкой автомобилей.

Мой отец, главный бухгалтер этого заведения, устроил меня туда, как это сейчас модно говорить, по протекции. Насколько помню, я всегда находился под его влиянием. Именно он уговорил меня после окончания школы заняться электроникой и сделал все возможное и невозможное, чтобы я поступил в городской университет, где после успешного окончания мне выдали диплом инженера-электронщика.

Кроме того, еще когда я учился в школе, отец настоял на том, чтобы я научился играть в гольф.

— Пойми, Ларри, большинство весьма важных сделок заключается на площадке для игры в гольф, а отнюдь не в роскошных кабинетах акул большого бизнеса.

— О'кей, — сказала Гленда. — Спасибо, это как раз то, что мне было нужно. Надеюсь, я не отняла у вас много времени?

Она пришла в мой офис ровно в шесть вечера, а сейчас было чуть позже половины восьмого. Она сделала снимки наших кабинетов, маленького заводика, сфотографировала меня за письменным столом. Все это время она вела себя как работник, находящийся при исполнении служебных обязанностей. Но спрятав фотоаппарат в футляр, она расслабилась и улыбнулась.

— Ну что вы. Мне будет очень приятно, если статья о моей скромной персоне и моей фирме появится в столь известном журнале. Да и к тому же я закончил работу перед вашим приходом. Надеюсь, вы сделали все, что запланировали?

— Не совсем. Мне бы хотелось получить от вас кое-какие сведения. Но, может быть, для этого вы назначите другое время? Я узнала, что это Фаррел Браннингам создал вам все условия для плодотворной работы. Как это произошло?

— Мы могли бы переговорить на интересующую вас тему за ужином. Как вы на это смотрите?

Едва я вошел в свою квартиру и открыл дверь гостиной, как увидел его. Он сидел в моем любимом кресле. Его возраст определить было трудно — где-то между сорока пятью и шестидесятые. Его снежно-белые волосы были аккуратно зачесаны назад. Все в нем было безукоризненным: черный костюм, сшитый у прекрасного портного, белая рубашка, галстук, тщательно начищенные туфли. Лицо казалось сделанным из дерева. Тонкий крючковатый нос, узкий рот с бескровными губами, серые блестящие глаза.

Для меня тело, лежащее в багажнике, было настоящим потрясением. Мне казалось, что я во власти какого-то кошмара, и стоит мне закрыть глаза, а потом открыть, как наваждение прекратится, и труп из багажника исчезнет, как мираж в Синайской пустыне. Что ничего этого не было, что это обычное воскресное утро, и через полчаса я отправлюсь на встречу с Браннингамом.

Но человек, сидящий напротив меня, был частью этого кошмара.

Я закрыл дверь и, прислонившись спиной к ней, смотрел на незнакомца.

— Дверь была не заперта, — словно извиняясь, проговорил он. — Так что я воспользовался этим.

Мы сидели рядом на диване. Ее голова покоилась на моем плече, я обнимал ее за талию.

Негромкий шум уличного движения, приглушенное бормотание телевизора у соседей снизу, скрип кабины лифта — все это я едва слышал.

Гленда пошевелилась.

— Ты не представляешь, как мне стыдно, — сказала она. — Но откуда мне было знать, что я встречу такого человека, как ты. О, Ларри, как мне стыдно!

Она обняла меня, ее губы прижались к моим, язык проник в мой рот. Я забыл про Клауса, лихорадочно расстегивая ее блузку, в то время, как она снимала мою рубашку.

Едва я вошел в приемную, как моя секретарша поднялась, явно намереваясь мне что-то сказать.

— Добрый день, мистер Лукас.

— Хэлло, Мэри. Много почты?

— Как обычно. Корреспонденция на вашем столе… Как неприятно это происшествие с шерифом Томпсоном, не так ли?

Я остановился, будто натолкнувшись на каменную стену.