Настоящая романтика есть только в танковых войсках. Сытое рычание танковых дизелей, за несколько минут до рассвета. Под завязку наполненные баки, полные боеукладки со снарядами, в курсовом и спаренном пулемете заправлены ленты и командир налаживает на башне любимый ДШК, ища взглядом на горизонте наглую муху Алуэтта, которую 12,7 снимет за километр легко. И уверенность в том, что там за далекими холмами ждет белый город утопающий в зелени, где ждут усталых танкистов девушки, цветы и пиво. И надо только пройти через это плато, усеяв его обугленными скелетами Элефантов и Сарацинов и ведь пройдем, как проходили не раз. И пусть вместо белого города опять пылающие развалины, вместо девушек снайперы УНИТА а вместо пива пайковый ром панцергренадеров Рауля, но все равно мы опять победили. Броня крепка и танки наши быстры!
Владимир Чекмарев
Анабазис на фоне Северной Анголы
Вместо эпиграфа
Анабазис на фоне Северной Анголы.
(Фантазия на тему Африканских снов I)
В середине семидесятых годов Двадцатого века в Африке было весьма неспокойно. В землях Восточнее Замбези, там где Замбия и Конго граничили с Ангольскими провинциями Куандо Кубанго и Максико, жизнь тоже била ключом. В Анголе разгоралась гражданская война. В Зимбабве и Родезии, шла очередная «Чимуренга» (освободительная война) и ее участники периодически отмечались в этих прилегающих к Анголе окрестностях. Помимо отрядов ФНЛА и ополченцев племени баконго Xолдена Роберто, вокруг ошивались и другие всевозможные формирования. И кого там только не было: Отряды племени шона, Ндабанинги Ситхоле и Роберта Мугабе, которые иногда отсиживались тут от Скаутов Селуса; Джошуа Нкомо, командир вооруженных формирований матебелов, который покусывал и шонов и Родезийцев; Спецназ Мобуту; Какие-то непонятные группы Иностранного Легиона; Десантники Родезийской Легкой Пехоты; спецгруппы из непонятно кого, обученные в Китае и Северной Корее; Дезертировавшие подразделения всех оттенков; Отряды местной самообороны; просто банды и чуть ли не оставшиеся от прошлых кампаний паракоммандо бельгийского короля… Короче — салат с озерными грибами.
И в это самое время, в этих самых местах оказалась группа спецов, которых официально там не то что не было, но и быть не могло. Они выполняли специальное задание по доставки важного груза из точки «А» в точку «С». О точке «А» мы по понятным причинам умолчим, точкой «Б» был изначально назначен город Лумбала, но он был захвачен частями очередных сепаратистов, а единственный действующий аэродром был там. Так что новой точкой «Б» стал город Макондо, ну а точкой «С», соответственно город Казомбо.
А ситуация на тот стратегический момент, была следующая… От Макондо до Казомбо можно было доехать по старому португальскому шоссе, но там нас наверняка ждали сюрпризы, в виде застав и засад. Так что пришлось действовать по обстановке, а обстановка складывалась следующим образом… У местных патриотически настроенных пейзан, были взяты взаймы три старых добрых пятьдесятпятки, пара БРДМ и небольшой обоз из заправщика и нескольких грузовиков. Пейзане все равно собирались делать ноги, а нам работать надо да и три наших «ровера» уже не катили, во всех смыслах.
Итак, наша броне-мото кавалькада бодро двинулась по шоссе, с первейшей задачей, а где же свернуть. Было три пути… Первый по шоссе напрямую, но нас там, как уже намекалось выше, наверняка ждали. Второй путь, несколько длиннее, вел через плохонькие, но все-таки джунгли и там резко падала скорость и опять же повышалась опасность иррегулярных засад. Третий путь, самый длинный вел так сказать по опушке, и тут были сомнения по поводу горючки и моторесурса, так как техника обслуживалась явно в режиме Depois de amanhа что означало «послезавтра». У наших «меньших камарадос» была национальная традиция. Ежели он говоря о сроках того, что он когда ни будь сделает — Amanhа (завтра), то это означает то же что у нас — зайдите через месяц, ну а если вам скажут Depois de amanhа (после завтра), то это однозначно означает после дождичка в четверг. Но у Империи везде были друзья-интернационалисты и один из этих друзей сообщил, что километрах в тридцати от трассы есть старый рудник и заправляет там всем Жозеф Лежамбон или иначе Окорок и у него можно разжиться любой автотехникой и запчастями, но только за деньги или на обмен. Отъем или обман не приветствуются, ибо рудник охраняют ветераны из состава португальских фузилейрос и им подобные. Сам же Жозеф, был Шеф-капралом бригады саперов Французского Иностранного Легиона в отставке, так что ребята там были серьезные. На переговоры пошли капитан Тараканов и старшина Тарасюк. Помимо фамилии капитан имел следующие приметы: он был маленький, шустрый, коренастый и усатый, так что какую кличку он носил пожизненно, догадаетесь сами. Плюс к этому, он обожал носить береты и вдобавок их коллекционировал. Звездой его коллекции, был коричневый берет Родезийского Скаута, взятый в честном бою. В берете и камуфляже, Таракан чрезвычайно походил на ОАСовца с карикатуры КУКРЫНИКСов. Так вот, капитана Таракана послали на переговоры, потому что он был полиглотом и гениально стрелял по-македонски. Старшина Тарасюк розумів і розмовляв тільки рідною мовою и еще немного по москальски, но торговаться как он, неумел никто во всем Управлении. «Удивительно изворотливая личность, хорошо хоть что комсомолец», как говорил про него наш замполит. Так что старшина тоже был при деле. База Окорока, поражала воображение, этакий форт из бетона ощетинившийся торчащими из бойниц и машикулей, всевозможными стволами, от эрликонов до ДШК и раритетных MG-131. Перед открытыми воротами стоял хорошо поездивший М-113, как ни странно с ДШК на верхней турели и эмблемой легиона на броне. Сам Окорок, оказался бодрым бородатым крепышом зуавом, с блестящим загорелым черепом и со всеми целыми конечностями, вопреки прозвищу. Через два часа торговли, вскакивания с места и попыток уйти не заключив сделку, консенсус наступил. Три грузовика вместе с грузом перешли в собственность старого Легионера, мы получили три трейлера, старых но на ходу и автоцистерну с соляркой. Тягачи были еще те, на одном из них мы с изумлением увидели полустертую эмблему Африканского корпуса Роммеля. Одно слово Африка…
Свидание вслепую или применение фалеристики в спецоперациях
(Фантазия на тему Африканских снов II)
На войне всякое бывает, в том числе и случайности. Лейтенант Акимов на четырех танках, выдвигался к месту прорыва. Времени было в обрез, а обещанная пехота так и не прибыла. И внезапно на дороге, нарисовалась группа местных жителей с калашами и частично в военной форме, из расчета один комплект обмундирования на два с половиной кафра. Особенно экзотически выглядел их предводитель. Помимо дегтяря, на нем была только каска, юбка из какой то травы и богатые украшения в носу. Сережка рявкнул на своих новых комбатантов, показал вякнувшему было что то командиру кулак, после чего похлопал его по плечу и дал закурить. Консенсус был достигнут, десант расселся по броне и пятьдесятпятки взревев всеми своими двумя тысячами лошадок продолжили движение в заданный район. Враг был разбит, победа была за нами, но… Сережкины десантники, оказались представителями противоположной стороны и после боя вернулись к своим. А вы говорите Киплинг…
Они, случайности эти, бывают даже в тылу. В одну жаркую, но зарубежную страну, прибыл проверяющий енерал из Союза. Ему устроили встречу и даже минипарад, в процессе которого сборная парадная рота, печатая шаг пела Катюшу. Енерал для порядку сделал замечание, что мы мол тут не совсем официально, так что пение Советских строевых песен это как бы демаскировка. Лейтенант Сережка Акимов, известный ерник и матерный бард, с невинным лицом поинтересовался у высокого начальства…
— А мол нестроевые песни петь можно?
— Можно, — рассеянно кивнуло начальство…
Через два года, оный енерал инспектировал личный состав в другой жаркой, но зарубежной стране, причем на другом континенте. И вот стоит его превосходительство во дворе базы, благосклонно рассматривает подаренную ему местную саблю с цацками и тут в ворота въезжает запыленный джип, набитый загорелыми мордами в камуфляже и арафатках, и вот эти самые рожи самозабвенно распевают хором следующий текст:
Интимное свидание у парохода Карл Маркс
(Фантазия на тему Африканских снов III)
Отступление от вступления.
Двадцать лет спустя…
Полковник Вальтер сидел в маленьком плавучем кафе на Савве и маленькими глотками пил Вранац, его самолет из Сурчина улетал через четыре часа и он успевал еще кое с кем здесь встретится. Старый пьяница бесцельно бродивший между столиками, наконец осмелился подойти и к Вальтеру, лицо и особенно глаза которого, не очень располагали к общению. Простите, господин главный. Не угостите ветерана, проскрипел он. Вальтер посмотрел на него, не обещающими ничего хорошего глазами, но зацепившись за ленточку медали «Отличному стрелку», его взгляд смягчился. В кого так хорошо стрелял солдат, спросил он. В тех кто сейчас жирует в нашей Краине, гордо просипел бродяга. А если хотите угостить, старого сержанта, закажите не эту черногорскую бурду а нашу родную Вельямовку. Вальтер кивнул хозяину и когда заветная бутылка оказалась в руках сержанта, было видно что он еле сдерживается, что бы не начать пить из горлышка, но пересилив себя налил вино в бокал и уже оттуда жадно выпил.
Ты старый вояка, выпил сегодня пожалуй больше бутылок чем Партизанских улиц в Белграде, улыбнулся полковник. Зато меньше чем улиц Князя Милоша, нашелся сержант. Заскрипели деревянные мостки и кафе ввалился Капитан Дибич, судя по мощному запаху жженной бумаги, он пришел прямо из подземелий Ташмайдана. Он рухнул на стул, не чинясь схватил бутылку с Вранацем и приник к горлышку. Все полковник, сказал Дибич. Хрен они получат, а не архивы. Можно сматываться. Бродяга понял, что его присутствие больше нежелательно, сгреб бутылку и неуклюже откланиваясь, сказал на прощанье:
— А вы знаете начальники, как раньше называлась эта баржа…. Она называлась Карл Маркс.
И на Вальтера ностальгически пахнуло Африканским зноем.
Свидание у парохода Карл Маркс
Порт как всегда кипел жизнью. Смесь Ангольских, Кубинских и Русских менталитетов, дала на выходе умопомрачительный Большой Бардак и это было очень живописно. Тракторы, тягачи, люди всех цветов кожи, орущие чайки, соответствующий букет запахов и все это под Африканским солнцем. В самой гуще портовых пакгаузов, была незаметная контора, небольшой национализированной транспортной фирмы. Там базировался технический советник или как он сам себя любил называть — Техник-интендант 1 ранга Сыщиков, правда по совместительству он был еще и особистом, но об этом было известно только узкому кругу посвященных. Естественно, вызов к нему ни у кого не вызывал энтузиазма, не вызвал он оного и у меня. Посмотрев на визави пронзительным, как прицел «драгуновки» взглядом, особист начал монолог, периодически впрочем, прерываемый возмущенными воплями моей оскорбленной невинности:
— Вот что старлей. Ты тут крутишь с близняшками из комендатуры. И завтра у вас свидание.
— Это поклеп. Мы общаемся только по работе, а про свидание я ничего не знаю.
— На свидание тебя пригласит Жозефа. Оно состоится у парохода «Карл Маркс», но Нзинга там тоже будет. Эти телки работают на разведку Роберто и у них приказ похитить тебя. Как ни странно, ты находясь в обществе местных Аид, даже будучи пьяным строго хранишь Государственную тайну. Так что решено тебя выкрасть и устроить экстренное потрошение. Ты можешь конечно отказаться, но нам очень надо взять их главного с поличным, а он обязательно примет участие в акции.
— Слушай. Техник-интендант. А кто будет в прикрытии и поддержке?
Шаман Тарасюк
Однажды под танком взорвался управляемый фугас, и в аккурат в районе аккумуляторного лючка, оные аккумуляторы естественно в хлам, а танк без аккумуляторов, ну ни как не хочет заводится. Из другого транспорта были только одинокий AML-60 и ситроеновский пикапчик. Лет через десять после этих событий, один настоящий полковник, у которого недалеко от этих мест заглохла тяжелая самоходка, нашел такой выход… он поставил САУ на скорость, убрал опоры и бабахнул в сторону потенциального противника. САУ завелась на раз. У нас не было ни САУ и полковника, зато у нас были Тараканов и Тарасюк… Они четверть часа что то обсуждали размахивая руками и матеря друг друга, но Таракан вдруг заржал и хлопнув старшину по плечу проорал — «Ну ты шаман, Тарасюк». После этого Тарасюк, немедленно озадачив весь экипаж, стал громоздить за башней, какую-то странную конструкцию, а Таракан выгнав AML на середину дороги, предался ожиданию. Места и времена были достаточно веселые и когда Таракан, меланхолично сидевший на башне броневика, увидел выезжавшую из за поворота, разномастную колонну гражданских легковых авто, то он ни сколько не удивился. А беженцы, это были французские мулаты, увидев усатого офицера в берете, да еще и на французском броневике, пришли в бешеный восторг и запели Марсельезу. Ура! Свои! Таракан истово допел вместе с ними Гимн Белль Франс и махнув рукой сделавшему стойку Тарасюку, пошел вдоль небольшой колонны перегруженной багажом, отдавая один и тот же приказ — «Livrer les accumulateurs». Наши умельцы, быстро соорудили комбинированную аккумуляторную батарею, и родная матчасть благополучно добралась до точки назначения.
Когда один моралист, узнавший об этой истории, спросил изобретателей, мол не жалко ли им было бросать на дороге несчастных беженцев, Тарасюк обиженно ответил — «Но я же им оставил аккумуляторы на двух машинах».
Прямо вспоминается эпизод из Джек Лондона, где герой говорит, в ответ на похожее обвинение — «Ну я же оставил им жирных собак».
Банкет на праттере с прекрасной дамой
(Фантазия на тему Африканских снов IV)
В старинном байзеле в районе Праттера, недалеко от знаменитого колеса обозрения, гуляла странная компания. Официанты уже слегка нервничали, но вовсе не потому что поняли что это русские, и действительно кого сейчас удивишь в Вене русскими. Эта компания вела себя нестандартно для русских туристов, они пили пиво и вели себя не очень громко, одеты были прилично, хотя и разномастно и самое поразительное… у всех были ленты и знаки «Серебряного Креста» Австрийской республики. И тут компания оживилась, грациозно выскочив из фиакра, в байзель вошла красивая женщина в элегантном и очень дорогом деловом костюме и тут случилось еще одна странность… Когда Леди подошла к столу странной компании, все русские встали и не садились, пока дама не присела на поданный официантом стул.
Народ очень обрадовались Эрике, ибо давно уже пора было начинать банкет и пиво уже надоело, вдобавок часть ребят сковывали официальные костюмы. А костюмы были подобраны весьма в своеобразной гамме… Барон, Никита и Борька с Акимом, были в стандартных смокингах, Генка и Сокол в деловых костюмах, Тарасюк облачил свои короткие телеса, в белую тройку от Версаче. Ну а Таракан и Арканя переплюнули всех, они гордо сверкали малиновыми пиджаками, черными рубашками и зелеными бабочками в белый горошек. Когда жена Президента Австрии, увидела эту живописную троицу цвета Австрийского флага, она чуть не вскрикнула, но воспитание и опыт все-таки взяли свое, и она сделала вид что закашлялась. Да-а-а, наша компания была экзотической не только по одежде но и воощще… Борька был Аглицким банкиром, Аким Питерским издателем, Никита тенором в Ля Скала, Барон владел какой-то фирмой в Калифорнии, Тарасюк, по его словам поставлял кофе из Украины в Рио, что исходя и его личности не казалось шуткой, Генка и Сокол выпускали модный журнал одновременно в Москве и тут в Вене, ну а Таракан и Арканя гм…, были представителями теневой экономики, в одном не маленьком Российском городе. Таракан жаловался потом, что когда он сначала честно открыл фирму — стали давить бандюки. Создал охранную контору — стали давить менты. Вспомнил старую истину, о том что если надо с чем то бороться, то надо это сначала возглавить, и после этого все пошло нормально.
Вобщем, как перефразировал Жванецкого Барон — «Видно что то не так, было у нас в Военных училищах». Банкет завертелся по нарастающей. На столе появилось шампанское, господа офицеры чинно и по очереди танцевали с Эрикой, а когда она перецеловав всех и всплакнув на последок вышла к ожидавшему ее мужу, для сопровождения оным домой, то начался настоящий Русский банкет. На столе наконец появилась водка… И сквозь веселье и тосты, вспомнилось то, что лет двадцать назад создало эту ситуацию.
Сэр Эдмунд Чарлз Ричард Смайт, пятый граф Гетиленд был в плену у немцев четыре раза. Первый раз в мае 1940 года во Франции. Будучи на рекогносцировке, попался патрулю Вермахта, но был освобожден через несколько часов танкистами полковника Де Голля. В декабре 1941 под Бенгази, его захватила батальонная разведка одной из частей Роммеля, но через неделю Бенгази пал и Смайт опять получил свободу. В феврале 1943 его машина заблудилась в песках и снова Сэр Эдмунд попался в силки солдат Лиса пустыни, был отправлен ими в Тобрук и только в мае 1943 снова получил свободу. В 1945 году, в начале января
