Флот горел.

Горело несколько флотов.

На огромном пространстве, от горизонта до горизонта, пылали корабли, разбитые залпами пушек, соединенные друг с другом абордажными крючьями.

Корабли горели, взрывались или, сумев отцепиться и поднять паруса на уцелевшем обломке мачты, из последних сил подбирались к очередному врагу, чтобы вгрызться в его глотку уже почти беззубыми челюстями, смыть вкус пороха в горле горячей вражеской кровью и поставить еще одну точку в этом свирепом противостоянии.

Битва уже достигла такого накала и была столь яростной и бескомпромиссной, что ее участники, обезумев и полностью презрев страх гибели, готовы были взрывать собственные корабли, если им казалось, что противник начинает одерживать верх.

И вот наконец-то выход в море. Впереди — шторма и штили, бесконечная, сводящая с ума равнина воды, раскаленное солнце и яростный огонь вражеских орудий. Хотя куда больше неприятностей доставляет однообразная нездоровая пища, прогорклая вода и теснота палуб и кубриков. Но сердце всякого моряка и даже сухопутного жителя каждый раз начинает биться в нервном восторге, когда слышатся команды: «Поднять якоря», «Паруса ставить». Впереди — предвкушение чего-то нового, удивительного и необычного. Невиданных экзотических стран, небывалых приключений, таинственных загадок и невероятных встреч. Даже если порой весь морской переход в соседний городишко занимает не больше суток на неспешном, старом, провонявшем рыбой корыте, все равно выход в море — это одно из тех маленьких чудес, которые так преображают нашу жизнь и запоминаются навечно.

А уж если под твоими ногами — палуба одного из лучших фрегатов, флагмана эскадры из шести вымпелов, и твой путь лежит к далекому острову в южных морях, вот уже сотни лет известному как прибежище пиратов и авантюристов со всего мира… Тут уж и говорить нечего. Тем более когда ты не просто пассажир или даже матрос — ты

капитан!

И ничего, что по закону ты еще не совсем настоящий капитан и тебе положено иметь в экипаже шкипера, который будет вести корабль к цели и «давать полезные советы» в особо непростой ситуации. Но и шкипер обязан слушаться твоих приказов, даже если понимает, что ты направляешь свой корабль прямиком в ледяные адские пустоши или в глотку морского змея.

Надо ли говорить, что Ренки сейчас был по-настоящему счастлив? Он еще не прожил и четверти века, а уже достиг столь многого — пехотный полковник (пусть и не совсем настоящей армии, которая, впрочем, в чем-то была даже лучше регулярной, ибо сейчас «настоящую» учили инструкторы, подготовленные в их с Готором полку), капитан на мостике собственного корабля, придворный, достигший таких высот, о которых иные могли бы только мечтать. И хотя во многом это были лишь подарки слепой удачи, но ведь и собственных усилий он, Ренки, приложил немало, успев за это время многое узнать и многому научиться. Например, как водить корабли от одного порта к другому.

— Как думаете, шкипер Лоон, — обратился он к высокому, немного сутулому мужчине средних лет, стоящему на противоположной стороне мостика, — не прибавить ли нам парусов? Корабль крепкий, полагаю, выдержит. Ветер довольно неплох, ровный, а судя по облакам, шквала ожидать не стоит.

И вот наступил тот самый момент, когда поток боевой ярости уходит и вместо него появляется жуткая усталость и боль.

Болят мелкие раны и синяки, натруженные мышцы, кости и даже, кажется, волосы и ногти… А невыносимая усталость свинцовой рубашкой гнет тебя к земле и скручивает мышцы судорогами, от которых хочется скулить и биться головой о палубу.

Но все это — знаки большой удачи! Ибо вокруг лежат те, чьи раны гораздо серьезней, а боль — в десятки раз мучительней. Или — что еще хуже — те, кто уже ничего не чувствует и больше не почувствует никогда.

И как бы тебе ни было тяжело, как бы ни была мучительна сама мысль о том, что нужно подняться и начать двигаться, твой долг — встать и оказать помощь тому, кто в ней нуждается. И уж тем более громок зов этого долга для того, кто называет себя вождем.

Да, когда угар битвы проходит и восторг от осознания собственной победы и того факта, что ты еще жив, утихает, наступает время определить цену этой победы. Подсчитать убитых, позаботиться о раненых и (это самое страшное) узнать судьбу своих друзей и товарищей. Кто из тех, с кем всего несколько часов назад ты дружески общался, сумел пережить битву, а кто навсегда ушел из твоей жизни, оставшись только в воспоминаниях.

— Такие вот дела! — подвел итоги своего доклада Гаарз.

— Значит, ничего нового? — чисто для формальности уточнил Ренки.

— Ага, — подтвердил Гаарз. — Тока тут эта… Профессор-то наш, Йоорг который. Все Готора искал. Сначала какие-то записки ему присылал, а потом даже пару раз и сам сюда приезжал. Ну да я ему объяснил, что, дескать, трудится наш Готор на благо короля и отвлечься от своих дел пока никак не может.

— Надо будет к нему заглянуть, — задумчиво сказал Ренки. — Пожалуй, завтра. Хотя нет, завтра меня вызывают в Малый дворец. И насколько там все затянется, можно только догадываться. Ты, кстати, ничего об этом не знаешь? Ты ведь вроде как… Ну ладно… А вот послезавтра надо будет обязательно навестить университет. Кстати, и гостей наших стоит туда пригласить. Возможно, им это тоже будет небезынтересно.