Божия крокодилка
Юлия Черных
I
Танико сидела у окна и рисовала грозу с натуры. Мрачная сине-фиолетовая туча висела над рыбацким поселком, молнии лупили в невидимый отсюда океан. Туча получилась хорошо, свирепая, как живая, а вот молнии никак не хотели сверкать. Так, ниточки какие-то несерьезные.
Хлопнула входная дверь.
- Танька, здорово! Че делаешь?
Это Генка, прикрепленный сосед по парте, русский богатырь. Как положено богатырю отважен, безрассуден и в ученье не прилежен. Танико подтягивала его по природоведению и арифметике.
- Рисую.
II
По дороге домой Генка думал о несообразном. Вместо того, чтобы прикидывать, как отнять у негодяя Тимоши зажиленный амулет, или придумывать очередную каверзу для вредной хромой математички, он пытался классифицировать Таникиного дракона. Дракон живет в туче, так? То есть в воде и в воздухе. Но туча обязательно должна быть грозовая. Значит, еще и огонь. Он может ползать по земле. Генка нащупал в кармане теплую, почти горячую баночку. Получается, что...
На этом месте Генкины размышления были прерваны самым беспардонным образом. Перед ним, опираясь на клюку, стояла та самая математичка.
- Мальчьшшшшик, - сказала она невнятно. - Что ты прячешшшь в карманчшшшике? Дай ссссюда.
- Че? - Генка оторопел. - Вы че, Нинель Петровна?
- Хочешшшь конффффет? - в руке у пожилой женщины возникла горсть "Мишек на севере". Генка вспотел от ужаса. Ситуация прояснялась.
III
Генка зашел в соседний подъезд к Федьке, практически взрослому шестикласснику, который постоянно держал то хомяков, то ужей, и выпросил у него маленький круглый аквариум.
- Да бери, - сказал Федька. - Только Чучундру приюти до утра, я к деду собрался, а он крыс не любит.
Рыжая индийская крыса Чучундра, в отличие от литературного персонажа, была особой независимой и бесстрашной. Даже Генкин кот Бандит относился к Чучундре с уважением. "В Индии, - говорил Федька, - такие крысы дом охраняют от змей". Но с тех пор, как у Федьки завелась маленькая сестричка, Чучундру дома не жаловали.
- Заметано, - сказал Генка, держа в одной руке аквариум, а в другой коробку с крысой. - Если рано придешь, стукни в окно.
IV
Когда Генка, вернувшись, открыл дверь, Бандит с пронзительным мявом метнулся на улицу, хлестнув мальчика хвостом по ногам. Генка поспешил в комнату. В марлечке на банке зияла прожженная дыра. Генка посмотрел под столом, под батареей, на шкафу. Дракона нигде не было видно. Из кухни послышались какие-то звуки, мальчик поспешил туда.
В Бандитовой мисочке с молоком плескался дракон. Он крутился, размахивал лапами и усами, раздувал воротник и на морде его было написано сущее удовольствие! Он подрос еще, и размерами стал с большую ящерицу. Завидев Генку, дракон разинул пасть, высунул длинный язык и зашипел. Мальчик тихо засмеялся, взял дракона поперек живота и отнес в аквариум.
Когда солнце закатилось в океан и на поселок спустились бледно-фиолетовые осенние сумерки, дракон запел. Он раздул свой шикарный воротник, задрал голову к вечернему небу в окне, и тоненьким голоском выводил затейливую мелодию. Генка долго смотрел на поющего дракона и думал, что такого ни у кого нет, и завтра надо непременно принести его в школу, но только так, чтобы Танька не видела, а то развопится: священное животное, священное животное!
В стекло стукнул камушек. Генка открыл окно и выглянул. Внизу стоял Федька. Генкина квартира удачно располагалась на первом этаже, можно было спокойно разговаривать, а при большом желании, подставив пару ящиков, влезать и вылезать.
V
Танико сидела за столом над картами и в смятении наблюдала, как гадальный хрусталь на нитке ходит ходуном, мечется от "Змееносца" к "Рыцарю". Весточку бабушке она послала еще днем, как только вернулась домой, но успеет ли старая Сано-тан...
За окном послышался далекий раскат грома. Танико выглянула в окно. С океана стремительно надвигалась грозовая туча, может быть последняя за осень. Это единственный шанс для дракона. Близится бабье лето, а за две недели Белая змея от Генки косточек не оставит.
Придется рисковать. Танико взяла телефон и набрала номер.
- Гена, это тебя. И скажи своим друзьям, что после одиннадцати звонить неприлично.