Майкл Эймс редко вспоминал детство своего сына. По большей части потому, что воспоминания причиняли ему невыносимую боль. Но иногда перед ним возникала четкая картинка случая, после которого всё пошло не так и требовалось приложить немало усилий, чтобы вновь похоронить воспоминание глубоко внутри себя.

Это был день, когда Шерли подобрал щенка.

Ему тогда было около шести: он был маленьким, щупленьким, но уже с заметной склонностью к проявлению невыносимого упрямства. Каким образом ему удалось ускользнуть из дома, полного прислуги, не знал никто. Но, тем не менее, это случилось: Шерли выбрался из дома, пробежал через задний двор и перелез через забор. К тому времени, как его нашли, он успел уйти довольно далеко. Майк был почти уверен, что никто даже не заметил пропажи ребенка, но когда Шерли привели обратно домой, там воцарился настоящий хаос.

Грязный, в порванной рубашке и колтуном в волосах, он сжимал в руках облезлого, извивающегося щенка. Светло-голубые глаза Шерли сверкали из-под копны черных кудрей: он смотрел на недовольных взрослых и улыбался, демонстрируя зияющее пустотой место, где еще этим утром был зуб. Щенок был вымазан в грязи, весь в каких-то колючках, но на малыша смотрел с обожанием, свесив на бок розовый язык, и поскуливал, пытаясь потереться головой о поцарапанный подбородок Шерли.

Щенок был очаровательным. И неприемлемым.

Открыть глаза.

Ждать. Загрузка завершена.

Проверить папки: данные не повреждены.

Принюхаться.

Прислушаться. Голоса в гостиной.

— Вы мне нужны, Инесс.

— Да, сэр? — Вошедшая в кабинет брюнетка замерла в двух шагах от его стола.

— Вот номер телефона и адрес. Мне нужно все, что на неё есть. Не поверхностные детали, а именно всё, что возможно. Переверните все базы данных: связи, друзья, семья, где и кем работает, медицинские записи, оценку состояния психической стабильности. Всё! У вас полчаса, Инесс.

— Есть сэр.

Возможно, у Инесс и были определённые мысли насчёт того, что её босс слишком уж опекает сына, но она держала их при себе. Проработав его помощницей пять с лишним лет, она давно усвоила: когда дело касается Шерли, ничего не бывает «слишком». Она вышла из кабинета так же тихо, как и зашла, оставив его наедине с собственными мыслями.

Отметить, что начиная с прошлой недели, в поведении Аниты появились странности.

Причина:

неясна.

Ходит хмурая и задумчивая.

Обращение к папке «Анита — выражения лица».

Грустное.

— Отдай! — я прыгала вокруг Шерли, пытаясь дотянуться до собственного айфона, который он держал высоко над головой. Учитывая его рост и постоянные передвижения по гостиной, дотянуться до вожделенного гаджета не было никакой возможности.

— Нет.

— Шерли! Отдай сейчас же мой телефон!

— Не отдам.

Шерли сидел на вершине высокой скалы на берегу океана. Далеко внизу разбивались о громадные валуны волны, а сверху на него смотрели далёкие созвездия. Такие знакомые и такие чужие. Привычный устоявшийся мир рухнул в пропасть вместе с машиной, оставив его и товарищей по несчастью на крошечном островке, затерянном в океане на другом конце света. Даже для него, почти лишённого эмоций это было слишком. Что уж говорить о Ларсе и Джилл. Там, в другом мире для всех, они почти что умерли, ибо шансов на возвращения не было никаких. Шерли никогда не боялся смерти, и совсем недавно ему было все равно — жить или умереть. Но, с тех пор, как у него появилась Анита, он научился ценить жизнь и осознание того, что он больше никогда не увидит её, било наотмашь, причиняя невыносимую боль. Узнать, что значит любить и быть любимым и так внезапно глупо и безнадежно лишиться этого навсегда.

Три месяца более чем достаточный срок для того чтобы разобраться где они и что с ними произошло, они по — прежнему не теряли надежды, что их найдут хотя бы аборигены, но и она с каждым прожитым днём становилась всё призрачней.

Где-то там внизу в глубокой сухой пещере, найденной ими через месяц скитаний, спали Ларс и Джилл, а он сидел здесь и предавался воспоминаниям…

… Вычислить куда подевался Ларс ему не составило большого труда. Адам оказался прав- после чудесной ночи с Анитой, Система как будто смирилась с произошедшим. Даже не перезагрузившись, она отдала Шерли львиную долю контроля над эмоциями, но взамен заставила разум работать на полную катушку, позволив полностью сосредоточиться на поставленной задаче.

Утро для Шерли началось с головной боли — нервное перенапряжение и усталость не прошли для него даром. Он старался не показывать виду, что ему нехорошо, умылся и даже запихнул в себя какой-то фрукт, но на полпути к берегу, куда они направлялись чтобы попытаться поймать рыбу палкой, которую Ларс заточил наподобие остроги, почувствовал, что падает.

Очнулся Шерли довольно быстро, морщась от отголосков боли. Он открыл глаза — рядом с ним сидел на корточках Ларс с круглыми от удивления глазами, а откуда-то сбоку доносился визгливый голос.

Шерли повернул голову.

— Ну спасибо! Послал же боженька испытание, — разорялась Джилл, нервно бегая вокруг них, — один самец озабоченный, второй вообще какой-то припадочный! И мне теперь с вами тут куковать?! Вот за что мне всё это?!

— Можешь попробовать пожить одна, — глухо отозвался Ларс, по- прежнему с любопытством оглядывая Шерли — тебя никто не держит.

В ночь после спасения дельфина, когда измученные «робинзоны» спали мёртвым сном прямо на прибрежном песке, к их островку со стороны скал приблизилась утлая лодочка. Судёнышко было настолько мало, что в ней с трудом помещались человек и его нехитрая поклажа. Человек был низкоросл, худ и очень уродлив. Его обнажённое смуглое тело было сплошь покрыто татуировками, как и плоское лицо. В ноздрю широкого приплюснутого носа и в мочки ушей были вдеты кости какого-то мелкого животного. Из-под широких кустистых бровей на мир смотрели узкие щёлочки глаз, в которых светились тоска и безысходность. Его длинные черные волосы были заплетены в замысловатую косу и украшены перьями.

Это был Кхар — вождь племени исху, предки которого когда-то жили на этом острове, бывшем в те далёкие времена цветущим оазисом, затерянном посреди огромного океана. Его зелёные леса были полны съедобных плодов и разнообразной живности, а в чистых прозрачных реках плескалась рыба. Населяли остров племя исху. Чужеземцы, которых периодически выбрасывал на их остров капризный океан, называли его непонятным словом «Эдем» и оставались здесь навсегда, выбирая себе в жены местных девушек. Все туземцы были рослыми, довольно симпатичными людьми, а дети от смешанных браков рождались крепкими здоровыми и красивыми, поэтому местные вожди очень приветствовали такие союзы. Жрецы неустанно молились Богам- покровителям: Гелу — Богу солнца, Кьял — ночной богине и Одалу — грозному властелину вод, принося щедрые дары и вознося хвалу, и Боги в ответ дарили жителям острова мир и процветание.

Но однажды всё изменилось. Прилетел с неба огненный камень, оставив после себя огромную воронку, посеяв смерть и разрушения, а поднявшийся стеной океан, похоронил в своих глубинах чудесный остров, оставив на поверхности лишь крохотный клочок суши, с торчавшей на самом краю высокой скалой и пещерой, в которой был жертвенный алтарь Лунной богини.

Жалкая горстка чудом спасшихся людей, нашла себе убежище на небольшом островке со скудной растительностью и маленькой речушкой, расположенном за несколько лун пути от их погибшей родины. Да и те начали погибать от неведомой болезни. Кожа их покрывалась жуткими волдырями, которые вскрывались и кровоточили, из носа и рта тоже начинала течь кровь и люди умирали в страшных мучениях, а те, кто выживал становились страшней бога Одала. Дети рождались либо больными, либо с такими уродствами, что жрецам приходилось сбрасывать их со скалы в океан.

По преданию, передававшемся из поколение в поколение, это была месть Лунной богини за страшное оскробление, нанесённое когда-то её сыну двумя молодыми исху. Не признали они в бродившем по берегу у дальней оконечности острова юноше Соула — сына Кьял и Гелу. Любил юный бог, приняв человеческий облик, гулять по земной тверди в безлюдных местах, там, где никогда не появлялись смертные. Особенно нравился ему этот красивый остров, обласканный его отцом и матерью.

Вот когда пригодились фантастические способности Шерли. Словарный запас туземцев оказался не слишком сложным для его понимания, почти всегда сопровождался определёнными жестами и Шерли понадобилось всего два дня, чтобы не только понимать нового знакомого, но и довольно сносно с ним изъясняться.

Туземца звали Кхар и был он не кем-нибудь, а вождём племени исху. Что это за племя никто из обитателей острова не имел ни малейшего понятия. Ещё Шерли узнал, что Кхар считает их богами, которые сошли на землю чтобы спасти его народ от вымирания. Шерли хотел было сказать ему, что они обычные люди, попавшие в беду, но хитрая Джилл отговорила его.

— Тебе что жалко? Пусть считает, если ему так хочется. По- крайней мере, так мы точно будем в безопасности. Чёрт его знает, вдруг они и правда каннибалы. Уж богов-то своих, они точно есть не станут, — говорила Джилл, наблюдая как суетится вокруг них маленький туземец, — видишь, как старается угодить нам. Тем более у нас появился шанс выбраться с этого клочка суши. Наверняка их остров побольше будет и кто его знает, вдруг его посещают нормальные цивилизованные люди.

Но Кхар и не думал покидать остров. Держался он в отдалении от их маленького лагеря, но на контакт шёл охотно. Особенно с Шерли, хоть и норовил всякий раз пасть ему в ноги, видимо считая главным божеством. Шерли это ужасно раздражало, но он терпел в надежде, что Кхар всё же поможет им выбраться с острова. Но пока, тот только приносил им дары в виде фруктов, рыбы, крабов и каких-то камешков. Однажды даже притащил цветок, в котором Джилл узнала эдельвейс. Росли цветочки на узеньком козырьке неприступной скалы, неподалёку от их лагеря и достать их оттуда не было никакой возможности. Как это удалось Кхару, оставалось только гадать.

Где-то через неделю, на рассвете, Шерли разбудил Ларс.

После странного видения прошло почти три месяца, а поиски так и не увенчались успехом. Майк поднял все свои связи среди учёных, занимающихся проблемой пространственного континуума, вычислив наиболее вероятную точку искривления пространства. И точка эта, судя по снимкам, полученным со спутников, находилась в самом центре Атлантического океана. На тысячу морских миль вокруг не было ни одного клочка суши, пригодного для выживания. Даже, если теория перемещения верна, то вероятность того, что Шерли и его товарищи по несчастью выжили, неумолимо стремилась к нулю. Тогда его отец, бывший в прошлом маститым физиком, предположил — учитывая площадь провала, его глубину, а также протяженность, точка выхода должна быть не одна. Как минимум две, или три, а может и больше. И плотность тумана, который они видели уже несколько раз, обследуя пропасть, говорит именно об этом. Поэтому зацикливаться на поисках только в Атлантике не стоит. Майк не особенно доверял отцу; после перенесённого инсульта, в больном мозгу возникали и не такие бредовые теории, но на всякий случай проверил и её, заставив его в качестве доказательства скрупулёзно рассчитать точки выхода. Отец рассчитал три, которые на компьютерной графической модели представляли собой вершины треугольника.

Теория сработала в первой же указанной отцом точке. Несколько месяцев назад, неподалёку от Мадагаскара, рыбакам в сети попался труп девушки. Майк лично вылетел туда. На месте выяснилось, что не найдя родственников, её похоронили как безродную на общественном кладбище для бедных. Майк потребовал эксгумацию. Местные власти посопротивлялись для вида, но деньги, как известно творят чудеса.

Побывавшее сначала в воде, а потом и в земле тело было сильно подпорчено рыбами и разложением, но Майк хоть и с трудом, но всё же опознал в неизвестной Джиллиан Бригстоун. Следов Шерли и Ларса по-прежнему не было и это давало крохотную надежду на то, что они всё же живы.

Из-за предстоящих выборов в парламент, Майку пришлось вернуться домой. Арвен перехватил инициативу и продолжил поиски. Сославшись на командировку и оставив глубоко беременную Аниту на попечение родственников, он объездил всю Океанию, побывав на каждом острове, но там даже трупов похожих не находили. Анита по-прежнему ничего не знала об их поисках. Ей и так приходилось нелегко. Она хоть и хорохорилась, но беременность протекала не слишком гладко, бОльшую часть времени, девушка находилась в особняке Майка под присмотром личного гинеколога и дополнительные стрессы сейчас были ни к чему.