В больничном коридоре было тихо. Слишком тихо. Обычно по ночам кто-нибудь обязательно шаркал в сторону поста или туалета, кашлял и ворчал прокуренным голосом, а в соседних палатах и процедурном кабинете то и дело шуршали белые одежды полусонных медсестер, позвякивали какие-то склянки и постукивали переставляемые предметы. Какие-нибудь звуки были слышны всегда, даже под утро, в часы «собачьей вахты», но почему-то не этой ночью. Отделение неврозов погрузилось в полнейшую, почти космическую тишину. Возможно, так только казалось, но для человека, попавшего сюда с «нервным истощением», не было особой разницы, реальна мертвая тишина или нет. Расшатанные нервы в любом случае сигнализировали, что это плохой знак, и на смену тревожному сну приходила порядком надоевшая бессонница. Виктор Штоколов открыл глаза и медленно, негромко кряхтя, сел на кровати. Скверные предчувствия подтвердились. На стуле, чуть покачиваясь и внимательно изучая Штоколова, сидел человек в небрежно наброшенном на плечи белом халате. Из-за скудного ночного освещения лицо незнакомца рассмотреть было трудно, но Виктор сразу догадался, кто этот ночной посетитель.

– Главный, это ты? Ты пришел за мной? Тебе нужна моя жизнь?

– Нет, Одиночка, я не намерен тебя убивать, если ты будешь сговорчивым и покладистым. – Главный сел прямо и похлопал Штоколова по руке. – Мне не нужна твоя жизнь, приятель, мне нужен «Сокол».

– Ты пришел не по адресу.

Москва, 30 августа

Раскинувшийся вокруг усадьбы лесной массив оставался зеленым и свежим вопреки календарю. Высокие березы, кусты и трава даже не думали наливаться августовской зрелостью, перешептываясь со слабым ветерком в нежной листве. Начальник Службы Безопасности корпорации «Networld» Владислав Валерьевич Добрецов сорвал травинку, неторопливо ее пожевал и, указав на проступающий за частоколом березовых стволов сплошной забор, с интересом взглянул на отставного генерала.

Они не виделись почти два месяца, но интерес у Владислава вызвали вовсе не перемены в облике Манилова. Бывший участник заговора, отделавшийся после разгрома Системы условным сроком, выглядел бодрым и свежим. Спокойное существование честного пенсионера пошло Манилову на пользу. Он даже немного похудел и избавился от одышки. И все-таки Добрецов удивлялся не тому, как, отрешившись от забот, помолодел генерал, а его внезапно открывшемуся таланту «капитализировать» богатый жизненный опыт. Казалось бы, следствие вытянуло из Манилова все, что он знал о Системе и о коллегах-заговорщиках, но когда потребовалось, генерал легко вспомнил кое-что еще. Кое-что крайне ценное. На такие «проценты», периодически припоминая важные детали, он мог спокойно просуществовать лет десять. Надо откупиться – припомнил одно, вот как сейчас, надо заработать – продал другое. И никаких тебе финансовых кризисов, никакого колебания процентных ставок. Сам себе и банк, и страховая компания.

– Уточним в последний раз, гражданин Манилов, именно «Ольховка-3», так? То есть вот эта дача?

– Я уже сто раз говорил, Владислав Валерьевич, да, адрес такой, – одетый в штатское генерал развел руками. – А эта или нет, не знаю, у почтальона спросите. Я ж говорю, мне об «Ольховке» знать не полагалось, случайно услышал. Потому и не бывал тут никогда. Главный ведь большой конспиратор был, каждому доверял ровно столько информации, сколько требуется для работы. Так что про «Ольховку» не должен был знать ни я, ни Бобров, ни другие… хм… участники предприятия.