Это случилось в государстве «Н» в те времена, когда верхи уже не могли управлять по старому, а низы, ну, никак не желали жить по-новому.
Взаимное же непонимание всех и каждого усугубилось настолько, что, казалось, дети и родители говорят на разных языках, а начальство и их подчинённые обитают, если не в параллельных вселенных, то в мирах почти не пересекающихся.
Что же касается правителей той страны, то они настолько были огорчены поведением подданных, что мечтали извести их всех с корнем, а откуда-нибудь из соседней галактики выписать новую улучшенную породу сограждан, которые бы с восторгом воспринимали все их начальственные начинания. Ну, а пока с улучшением породы подданных дела обстояли не самым лучшим образом, правителям от большого огорчения приходилось пить горькую и оплакивать свою незавидную судьбу — подумать страшно, как им не повезло горемычным: и государство подвернулось какое-то недоделанное, и народец всё больше злокачественный, паскудный, прямо скажем, народец, пакостный, и времена какие-то нервно-паралитические. И чиновники-исполнители, ну, почитай, почти все как один страдают клептоманией и мохнатолапостью. Словом, всюду клин. Вот в этот-то самый жуткий момент истории означенного государства на приём к вице-канцлеру записался по важному государственному делу некий П. К. Перемыкин. Вице-канцлер, внимательно ознакомившись с досье на посетителя: ботаник-любитель, пенсионер, рост метр семьдесят без трёх миллиметров, образ мыслей самый благонамеренный, то есть ничего, ну, никаких таких мыслей у Перемыкина в голове пока выявить не удавалось, был несколько заинтригован. За все те годы, что он находился за пультом госаппарата в «Н», это был, кажется, первый случай, когда к нему на приём записались не по личному делу и не с намерением дать на лапу, а по делу государственному. Вице-канцлер давно уже позабыл, что это за дела такие государственные, и из любопытства и будучи в благодушном расположении встретился с Перемыкиным П. К.
Посетитель оказался худощавым седым старичком с маленькими пронзительными глазками и несколько припухшим красноватым носом.
Начал старичок свою речь несколько витиевато и застенчиво: