Я очнулся и попытался открыть глаза, но из-за сильной рези от очень яркого света тут же их закрыл. И в моём воспалённом мозгу стали всплывать фрагменты то ли воспоминаний, то ли сновидений.

… — Тимур, а почему ты не откочевал со всем племенем? Или ты надеешься, что оледенение быстро пройдёт? — мы сидели вокруг большой жаровни, в которой мерцали синие огоньки от горючего камня. Невысокий, но достаточно толстый энук с заплывшими от жира глазками обвёл рукой свою юрту, — И куда я от всего этого уйду? Сам прикинь, дорогой гость, здесь я всеми уважаемый и почитаемый, а если б снялся с места, то стал бы одним из многих переселенцев. Да и бросать золотую жилу горючего камня, пока за неё платят, как то не хочется. Сам видишь, цены я не задираю, а тепло нужно всем, кто остался и надеется на лучшее. Ты лучше скажи, дорогой гость, что тебя привело в наши края?…

…Передо мной вставали картины гибели моего проводника в бескрайних снегах от предательского удара. Наш носильщик Зак ухмылялся и не торопился вытаскивать свой меч из шеи Инира, при этом он держал меня на прицеле своего охотничьего арбалета.

— Ничего личного, ‘дорогой гость’, только зачем мне делить золото с кем-то, когда я могу его забрать всё себе? Да и у тебя наверняка имеются не только монеты для оплаты, а мёртвым золото не нужно.

… - Ну что, всемогущий ты наш? Головка бо-бо? — слова чёрного отозвались тупой болью в затылке и каким-то странным состоянием всего организма.

— Что произошло, я что отрубился?

— Да нет, болезный, тебя умело отрубили. Очередной ментальный удар по твоей многострадальной тупой голове, подтверждённый тупым предметом по затылку. А ведь тебя предупреждали о том, что нельзя показывать свои возможности и пугать местных своими умениями. Так что за что ты боролся, на то и напоролся. И не вздумай открывать глаза и делать вид, что у тебя всё в порядке и ты пришёл в себя. Добавлю ещё одну ‘приятную’ новость, — тебе отрубили кисти рук со всеми твоими перстнями и браслетами, а сам ты находишься в тюрьме, прикованным к стене. Без памяти ты пробыл пять суток, за это время тебя доставили в столицу и поместили туда, где ты сейчас находишься. Могу так же сообщить, что станцию, после того, как наследника и тебя с неё забрали, уничтожили вместе со всем её населением и обслуживающим персоналом. Сделали это эльфы экипажа по прямому приказу императора, а сами смылись в свой эльфятник на челноке.

Я прямо кожей почувствовал, как чёрный тяжело вздохнул, а потом разразился отборной матерщиной в мой адрес. Немного успокоившись, он продолжил, — Приголубил тебя доктор Лап, он оказался глазами и ушами императора и следил за Лоуренсом. Когда он окончательно убедился, что тот пошёл на поправку, то стал действовать. Наследника вновь подвергли ментальному воздействию. Всё это было представлено как внезапное нападение на станцию сепаратистов и предателей из мира людей и зверолюдей. Двое суток назад было официально сообщено, что наследник получил практически несовместимые с жизнью повреждения и его мозг полностью перестал функционировать. В имперском сенате сейчас решается вопрос о лишении его статуса наследника и передаче его младшему сыну императора — полуэльфу Криту. Специальная комиссия должна осмотреть Лоуренса и озвучить свои выводы. В состав комиссии входит и доктор Лап, который оказывается не совсем доктор, а личный палач императора и его доверенное лицо имеющее медицинское образование. Все сведения собраны из голов твоих посетителей, коих было уже немалое количество, включая императора. К сожалению у многих стоят мощные блоки, для преодоления которых требуется время, но нам его никто не представил. Так что приходится довольствоваться той информацией, которая есть. Наше местонахождение определено как подземный бункер под дворцом, Лоуренс находится в своих покоях под усиленной охраной. Твоя главная задача — выжить в сложившихся условиях, а мы все трое уходим в свою крепость и раньше чем через пару — тройку месяцев свой нос из неё не высунем. И ещё, в мире Центурии практически нет магической энергии и пополнение её будет идти очень медленно, в основном за счёт резервов твоего организма, учти это и магию старайся применять только в исключительных случаях….

Вот уж не думал, что моя жёнушка окажется таким упёртым и настырным созданием. Все разумные предложения сходу отметались ею, — Он полетит только на моём корабле, и я сама его доставлю на орбиту Кори. А если в этом есть необходимость, то пусть ваш фрегат плетётся у меня в кильватере. Будет так, или он никуда не полетит!

— Вот теперь, лорд Витас, вы, наконец, отдаёте себе отчёт в том, с кем вы связались? — Похоже, императора радовало всё происходящее, а мне было не до веселья.

— Дорогая, неужели ты не налеталась? Это будет обычная ознакомительная поездка в окрестности мира, к которому у меня возник интерес. В этом полёте не будет ничего особенного, обычная рутина: уточним обстановку, сделаем несколько снимков поверхности и домой. Тебе-то, зачем туда тащиться?

— Ты полетишь только со мной и только на моей Молнии, или не полетишь вовсе! Думаешь, я не догадываюсь, для чего тебе понадобился транспортный луч?

Как же я обожаю нежиться в постели, на чистых простынях, под негромкую приятную мелодию, когда не надо ни о чём думать, кого-то спасать или лечить, зная, что в столовой уже наверняка накрыли на стол и только ждут сигнала, что бы подать мясо. Много мяса.

От таких мыслей у меня во рту началось обильное слюновыделение, хотя вроде вчера я неплохо набил свою утробу, только вот чувство голода вновь проснулось. Придётся вставать, ибо я не неженка аристократ, а полковник гвардии его императорского величества, поднятый их грязи в князи. Вот же Центурий мне удружил, паразит, во всё услышанье заявил, что жалует мне титул имперского князя. Да мне и простого лорда хватало, теперь же вовсе проходу не дадут мамаши и тётушки велико и мало возрастных девиц на выданье. Шутка ли, такой лакомый кусок практически без присмотра на столе лежит, такую возможность упускать нельзя. Да и слова Меринды так просто не забудешь. Это же надо, — только мои прямые потомки будут иметь допуск на Чарос-Кори.

Завтракал, а скорее всего обедал я в гордом одиночестве, так как ещё накануне распорядился никого ко мне не допускать. Исключение — Лап и то только вечером….

…- Как вы себя чувствуете, ваше высочество?

— Лап, в какие игры вы играете?

— Князь?

— Что князь? Кого вы мне подсунули? Это не Лоуренс. Неужели вы думали, что я не смогу отличить подделку от оригинала?

— Это вынужденная мера, в целях обеспечения безопасности принца, на него было совершено очередное покушение, на императора, впрочем, тоже.

— Витас, мы опять возвращаемся к тому, с чего начали. Ты сам говорил, что твой мир больше варварский и там нет многих удобств, присущих высокоразвитым цивилизациям. Как я и дети будем там жить? Какое образование они там получат?

— Ты считаешь меня неучем и дикарём? А с образованием вопрос решается очень просто, они уже сейчас маги, а получив соответствующие знания, заткнут за пояс любого преподавателя вашего университета. И ещё, милая, подскажи, какое учебное заведение ты заканчивала в своём захолустье?

Или мир фей не варварский и дикий? Просто скажи, что ты боишься всего нового и неизвестного. Впрочем, я на тебя давить не собираюсь, хочешь остаться, оставайся, но дети будут перемещены со мной и пройдут полный курс обучения у моего учителя, а если им повезёт, то и обзаведутся собственными симбионтами.

— Наши дети ещё не достигли того возраста, когда их стоит учить чему-нибудь серьёзному.

— Ты об этом своим старшим скажи, особенно в отношении Катрин….

По лагерю я ходил в тёмно-зелёной хламиде с глубоким капюшоном, который полностью скрывал моё лицо. Из-под капюшона совершенно случайно торчал небольшой клок седой бороды, который должен был кое-кого навести на определённые мысли. К тому же, недавно возле одного из погасших костров появилась фигура в точно такой же хламиде, но красноватого оттенка, которая одним движением руки заставила вспыхнуть сухие ветки. За всеми этими манипуляциями из леса наблюдали сразу несколько человек, которые не имели никакого отношения к нашему отряду. Пусть смотрят, не жалко. А вот мне стоит поторопиться, скоро должны прибыть Софья и Стоуз, а к их приезду я должен в основном закончить здесь.

И вновь, под пологом невидимости, почти сливаясь с макушками деревьев, я подлетел к границе княжества. Именно отсюда сначала огненная волна, а затем и вал, отправятся вдоль торгового тракта километров на пятнадцать, сметая всё на своём пути. Магической дури у меня было немеряно, так что даже открытого противостояния с тремя пятёрками лиги я не боялся. Вот волна сформировалась и, выжигая всё на своём пути, набирая скорость, понеслась вперёд. Волна и вал, две разновидности одного заклятия. Волна, как и в природе, может набежать, отступить и вновь навалиться всей своей мощью. Причём, каждый следующий прилив будет более сильным, чем предыдущий. Вал же наоборот, пока не сожжёт препятствие, не отступится, его мощь ужасающа, огненные всполохи взлетают выше макушек деревьев, а рёв огня слышен за многие десятки километров.

Мне понадобилось семь волн, что бы все три пятёрки сначала попятились назад, а затем обратились в бегство, но это их не спасло. Как только их защитные построения распались, сразу же ледяные стрелы атаковали их, а к этому они оказались не готовы. Я шёл сразу же за огненным валом, внимательно наблюдая, что бы огонь не распространился на весь лес. Рогатки, заставы, всё исчезло в огненном хаосе, который я вызвал. Место гибели всех трёх пятёрок я определил без труда. Магическое возмущение ещё не затихло и не все дракончики отправились в свой мёртвый лес. Некоторые из них беспомощно сидели нахохлившись на земле и не спешили никуда улетать. Зелёный мне сразу же пояснил, — Они почти полностью опустошены и сил у них нет. Их так оставлять нельзя, погибнут истинной смертью.

— Зелёный, да у меня и так вас уже шестеро, куда ещё? Давай я с ними поделюсь своей силой, пусть летят в свой лес и там полностью восстанавливаются.

— Я исчезну на некоторое время, надо вернуть кое-кому долги. Анна остаётся на твоём попечении. В ваши взаимоотношения я вмешиваться не собираюсь, но на правах старшего товарища и сюзерена советую, — немедленно официально женись на Анне, это должно ей помочь прийти в себя. Если что, потом оформите развод, а сейчас это просто крайне необходимо и в первую очередь, для неё самой….

Нда, отвык я от длительных конных маршей, правильно говорят, что к хорошей жизни человек привыкает быстро. Интересно, а синяки или мозоли у меня появятся? Хотя вряд ли, мой зелёный не допустит. Мысли вернули меня на пару дней назад.

Перед самым отъездом через срединные королевства в северные земли, я наделил сыновей зелёными дракончиками и предупредил о том, что в любой момент смогу забрать их назад, если они будут вести себя неподобающим образом или совершат поступки недостойные детей лорда Витаса.

— Как пользоваться магией жизни и здоровья, а так же аспекты её боевого применения вам покажет и научит ваш наставник. Если Катрин пройдёт испытательный срок, то она получит своего симбионта по его окончании, — дальше пошли нотации и наставления, обычные для подобных случаев.

Дорога была хорошо накатан и Спак неторопливо рысил по обочине. Видимо ему больше нравилось передвигаться по траве, чем по утоптанному грунту. Не забывая поглядывать по сторонам, я обдумывал полученную мною информацию. Конечно, её было очень мало, но даже и такие крохи представляли для меня свою ценность, дело было в том, что обещанные знания о мире Гран никак не хотели покидать моё подсознание и одаривать меня нужной информацией. Я даже не знал государственного устройства той территории, на которой мне предстояло действовать.

Моя насторожённость помогла мне задолго до устроенной засады обнаружить притаившихся людей. Три с одной и двое с другой стороны поджидали меня в чистом поле. Дурачьё, они даже не попытались хоть как-то скрыть свои лёжки, или хоть немного окопаться. Так и лежали среди разнотравья, выделяясь тёмными пятнами. Троица была вооружена блочными луками, а ещё парочка имела в своём распоряжении два магазинных арбалета. Причём это были настоящие боевые арбалеты, способные пробить с двадцати шагов любую броню. Именно их я в первую очередь и расстрелял из своего самострела, а среди лучников оставил в живых одного раненого, что бы допросить его. Вот почему-то мне не очень верилось, что это простые разбойники, решившие поживиться одиноким путником. Раненого я разговорил очень быстро, загнав ему под ногти несколько больших заноз, и он дал интересные показания. Оказывается, все они послушники ордена Чистоты, но прежде чем стать настоящими чистыми, проходят испытательный срок, выполняя вот такие грязные поручения своих начальников, — кого-то убить, кого-то похитить, с кого-то выбить деньги и долги. Заказ на меня пришёл через приора этой области, в нем указывались приметы чужака и возможные направления моего движения. Приоритетным считалась дорога на Керт, куда я, якобы, направлялся.

Получается, что среди слуг Ахона были соглядатаи чистых, которые и передали подслушанные разговоры своему начальству. Мысль о том, что сам караван баши мог быть в этом замешан, я сразу же отринул, смертнику не дарят рексов. Чем больше я думал об этом прискорбном событии, тем больше склонялся, что меня заказали за то, что я расстрелял ‘оборотня’ чистого, а значит, кто-то был уверен в том, что это была подстава, и этот чистый неоднократно проходил специальную проверку, что бы поверить в эту чушь. Однако с мнением людей не поспоришь, а заткнуть рот сотне свидетелей не так-то просто. Вот и решили отыграться на мне, что бы после моей смерти обвинить меня в чёрном колдовстве и обелить орден. Трупы я не стал ни прятать, ни развеивать, а оставил на своих местах. Единственное, что извлёк свои пули, а послушникам нанёс колотые раны, пусть поломают головы, как это произошло.

А кто говорил, что наше противостояние будет вестись честными методами? Мне ведь ставилась задача не только охранять по мере возможности местного гения, но и всячески вредить ордену, включая убийство его членов. Естественно, я буду испытывать противодействие. Надеюсь, до поры, до времени приор не будет сообщать обо мне верхушке ордена, надеясь разобраться своими силами.

— Ещё два стоуна и нам придётся возвращаться назад, продукты на исходе, да и усталость накапливается. Ты как Сита?

— Я пойду за тобой, куда бы ты не направлялся, а вот Бусу действительно тяжело…

— А нечего было жадничать и набирать столько золота. Я же предлагал ему взять большую часть камнями, а он ‘своя ноша не тянет’, вот и пускай теперь мучается…..

Три стоуна назад.