— Папа и как долго ты собираешься мучать девчонок неопределённостью? Прошло уже два года, как они появились на Сигме, а ты до сих пор так и не сделал своего выбора. Проблема то в чём? Женись на обоих и это уже будет их проблема, как тебя делить.

— Муха, тебе хорошо говорить, но в нашем роду никогда не было двоеженцев, да и как девушки сами отреагируют на подобное предложение?

— Нормально отреагируют, я с ними уже успела переговорить на эту тему и они обе согласны, дело осталось только за тобой, сделай им предложение и они с радостью его примут. А если будешь опять тянуть время, я натравлю на тебя императрицу Манти, и она тебе быстро вправит мозги, как это было с титулом императора внешних, внутренних и нижних миров….

… - Уважаемые леди Алина и леди Юлия, мы тут посовещались с народом и приняли решение — так как я не могу определиться с кандидатурой, то прямо горю желанием взять вас обоих в жёны и будь что будет.

Я сидел в рабочем кабинете своего старшего брата, пил его любимый кофе и в пол уха слушал очередные нотации о 'смысле жизни и бренности бытия'. Мой старший брат — принц Гарольд, сын мамы Алины, а я сын мамы Юлии — принц Людвиг. Оба мы дети императора внешних, внутренних и нижних миров Эндрю Ньюкасла, Вольного охотника за нечистью, непревзойдённого мастера оружия, мага и волшебника. Ещё у нас есть вредная старшая сестра — мантикора Муха и куча бабушек мантикор — Манти, Мантик, Мантир, которые нас с братом 'балуют, растят бездельников и лентяев' и у которых мы так любим гостить. Хотя, если говорить откровенно, то мама Юлия очень надеялась на рождение девочки и даже подобрала имя — Людмила, но на свет появился я, и меня нарекли Людвигом, хотя все домашние зовут меня или Люд или Люда.

Гарольд на два года старше меня и в будущем сменит отца на троне, а сейчас с кислой миной изучает стенограммы королевского совета за последние пять лет, сетует на свою 'незавидную долю' и отчаянно завидует тому, что мне предоставлена относительная свобода и право выбора приложения своих талантов по окончанию последнего учебного заведения. А талантов у меня о-го-го сколько. Не хвастаясь, скажу, что я с отличием окончил академию Ньюкасла, в первом десятке академию космодесантников и вторым по списку академию космолётчиков. У меня собственный кхор, а значит, с рождения, мне на роду было написано стать Вольным охотником.

— Люда, ты что это так хитро улыбаешься? Опять задумал какую-нибудь каверзу? Учти, я тебя одного никуда не отпущу, так что терпи ещё тридцать семь минут, а потом можно будет сбежать из дворца.

— Да нет никаких каверз, я просто вспомнил, как меня наказали за какую-то провинность и поставили в угол, запретив из него выходить, а ты сразу же после ужина пришёл и предложил постоять за меня, пока я буду кушать.

У меня были свои покои в имперском дворце, но я предпочитал жить на Сигме, в нашей семейной резиденции, имеющей статус имперской планеты. Миледи Юлия тоже предпочитала находиться там, вместе со своим народом, так что я всегда был под присмотром и бдительным родительским оком. Наличие большого количества проходов позволяло легко перемещаться между Фонгорией и Сигмой, словно они находились в соседних комнатах. Наша семейная планета была закрыта для посещений, визитов и считалась 'девичьей клумбой' и 'рассадником высокой нравственности и целомудрия'. Это было связано с некоторыми особенностями детей женского пола, родившихся здесь. Все они, с самого рождения, обладали способностью влюблять в себя любого мужчину через поцелуй. Любовь эта становилась взаимной и продолжалась до самой смерти одного из супругов. Была и другая особенность, специфическая, — раз в год проводились турниры, на которых претенденты должны были сражаться на мечах с понравившейся девушкой. Если девушке нравился юноша, то она поддавалась ему, проигрывала две схватки из трёх, и они обменивались поцелуем. Если же не нравился, то победить её было невозможно. Исключение составляли универсалы Ньюкасла, но им участвовать в турнире запрещено. Хотя, как известно, нет правил без исключения и вся моя охрана была жената на местных. А вот для чего мне охрана на Сигме — я не понимал.

Тонизирующий душ, свежий комплект одежды и вуаля — готов к труду и обороне. Радужный свет, точно такой же, как и у императора, занял своё привычное место, а вот от Велигожа пришлось отказаться, за столом с ним сидеть было неудобно. Мама Алина встретила меня ласковой улыбкой, а мама Юлия критически осмотрела, ища недостатки в одежде и не найдя, вздохнула. А вот Гарольду досталось, шейный платок, завязанный по последней моде, чуть сбился в сторону, и он удостоился ироничного взгляда и осуждающего покачивания головой.

Завтрак проходил как обычно, чинно и степенно. В столовой не было посторонних, только члены семьи и даже дед — Гарольд старший соизволил оторваться от своих книг и манускриптов и почти своим присутствием скромную трапезу. Когда первый голод был утолён, к нам всем неожиданно обратилась мама Юлия.

— Послушайте меня внимательно. Мы с отцом решили, что бы вы, мальчики, не росли законченными и балованными эгоистами, вам срочно нужно обзавестись младшей сестрой. Вопрос этот решён и обсуждению не подлежит. А если некоторые тешут себя надеждой, что у них появится ещё один шалопай меченосец, то они глубоко заблуждаются.

Когда Акапулька и Навь поняли, что единственный способ уцелеть и покинуть гибнущий мир им может представить только транспортный портал, открытый твоим отцом, то все свои силы они направили на его захват. Как-нибудь попроси папу рассказать о последних ожесточённых сражениях в нижнем мире, уверена, тебя его рассказ не оставит равнодушным. Да, тогда мы с ним здорово повеселились. И всё равно, эвакуация проходила недостаточно быстро и ещё оставалось много людей, которые просто физически не успевали пройти через ворота. Вот тогда-то леди Юлия и обратилась с воззванием к жителям триединого мира. Она, ничего не скрывая, прямо заявила, что всех желающих эвакуировать не удастся, если только не создать несколько отрядов смертников, которые займут указанные позиции и ни при каких обстоятельствах их не покинут, будут сражаться с врагом до последнего человека и максимально задержат тварей. Вот в один из таких отрядов и вошли её родители. Принцесса Юлия клятвенно обещала позаботиться обо всех детях тех, кто пожертвует свои жизни ради других, но в неразберихе последних дней несколько детей потерялись.

Мирта, так зовут эту женщину, сначала попала в сиротский приют здесь на Сигме, а так как она была ещё очень маленькой и не могла говорить, то и ничего рассказать не могла, и её сочли потеряшкой. Она выросла, вышла замуж, К несчастью, её муж вскоре подхватил какую-то заразу и скоропостижно скончался, а Митра осталась совсем одна и без средств существования. Вот тогда она и обратилась с прошением к маме Юлии, помятую о том, что её родители были когда-то её подданными во Флёри. Ей повезло, императрица приняла её и выслушала её историю, а потом, для очистки совести, распорядилась просканировать тело молодой женщины. Вот тогда-то вживлённый чип и выдал информацию о том, что она ребёнок пожертвовавших собой героев последнего рубежа.

Сам понимаешь, времени прошло уже так много и в империи настолько всё наладилось и установилось, что всякое нарушение порядка и правил просто невозможно.

Выход мама Юлия нашла весьма простой — она навязала тебе Митру с тем, что бы по окончанию вашей миссии приблизить её к себе, тонко намекая о некой близости между вами. Теперь тебе понятно, почему она была столь категорична?

Сон как рукой сняло — химера на борту Альбатроса и её сюда запустил мой пассажир. Дело в том, что не в полной мере доверяя Митре, я до этого сменил на всех важных помещениях коды допуска, а вот про входную, так сказать дверь, забыл. Митра, ни при каких обстоятельствах не могла попасть ни в рубку управления, когда меня там нет, ни в отсек стрельбы и управления огнём, ни в двигательный отсек, ни на склад боеприпасов и хранения сетей антиматерии. Ей был оставлен допуск на камбуз, в медицинский отсек, в свою каюту и помещение где хранился инструмент для уборки и находились механические уборщики. Как я убедился, леди Юлия снабдила её кодами допуска Альбатроса, но входной люк имел специальный замок и шифр, который менялся каждый раз после его открытия или закрытия.

— Альбатрос, есть изображение, как происходило проникновение на корабль?

— Конечно есть, показать?

— Да.