Обычно об Украинской Повстанческой Армии (УПА) начинают говорить или с нескрываемым пафосом, или с нескрываемой ненавистью. В любом случае начинают говорить эпически. Хочу разрушить эти стереотипы и начать с другой тональности.

Однажды нелегкая судьба ученого забросила меня с несколькими коллегами на окраину Киева в ресторан под названием «Партизан». Официант принес нам меню. И оно меня как историка удивило. Я увидел на его обложке портреты Джузеппе Гарибальди, Эрнесто Че Гевары, Нестора Махно, Сидора Ковпака и почему-то Василия Ивановича Чапаева (во-первых, он в действительности не Чапаев, а Чепаев, а во-вторых, партизаном вроде и не был). В ресторане мы обнаружили специальные именные залы в честь упомянутых лиц.

Нас завели в зал имени Махно, официант даже начал что-то там про Нестора Ивановича рассказывать. Тут я не выдержал и спросил, почему на меню нет портрета Тараса Бульбы-Боровца. В ответ послышалось: «А кто это?» Я объяснил, что Боровца называют «пионером украинской партизанской борьбы», собственно, он таковым и был. И вообще, с него началась история УПА. «Слышали о такой?» – спросил официанта. Он помолчал, потом сказал, что вроде что-то слышал. А завершил вообще замечательно: «У нас дизайнер был из Москвы, поэтому вряд ли он что-то о нашей истории знает».