Денис ШАПОВАЛЕНКО

ПЕРВЫЙ УРОВЕНЬ

- Мы когда-то были людьми. - Это бред и ты это знаешь. - Мы можем знать разные вещи. - Я знаю только то, что существует, а о том чего нет - не имею понятия. - А разве можно знать то, чего нет? - Конечно, только тогда, когда нет тебя. --Из записей ученых

Профессор Хендрикс был в прекрасном настроении. Сегодня он наконец-то закончил собирать прибор, который он называл Транслокатором. Вообще-то он хотел назвать его Пуфиком, но вовремя вспомнил, что слово такое уже существует, да и звучать Транслокатор будет намного солиднее. Хендрикс готовился к этому дню уже давно и теперь, когда его гениальное изобретение наконец было завершено, он не раздумывая вставил его в Машину, которую профессор Хендрикс и еще несколько сотен других профессоров со всего мира, собирали уже восемьсот пятьдесят лет. Машина эта представляла собой невероятных размеров четырехгранную пирамиду с небольшим углублением на плоской крыше. Почему-то форма Машины играла очень важную роль, так как при каком-либо ином расположении деталей она просто рассыпалась на части, словно живое существо которому к макушке пытаются прирастить новую руку. Машина производила на созерцателей подавляющее впечатление. Состоящая из миллионов мельчайших деталей причудливой формы, она неизвестно какими силами держалась вместе, собранная без единого гвоздя или болта. Но тем не менее все ее детали загадочным образом притягивались друг к другу, мало того не стоило бы и пробовать разъединить их, сила притяжения была просто титанической. О предназначении сего невообразимого агрегата никто даже не догадывался, даже группа лучших ученых мира, на плечи которых возложили огромную ответственность создания невозможного. Все началось десять лет назад, когда о Теории Сопоставления Вещей никто и слыхом не слыхивал. История Теории тоже была не из обычных, что еще раз доказало простоту всего гениального. Как-то, гуляя во дворе с кошкой, Дон Альп, восемнадцатилетний парень, единственным увлечением в жизни которого было подавление в себе любых эмоций, читал книгу и внезапно почувствовал то, что принято называть дежавю. Повинуясь странному желанию, он закрыл глаза и, открыв книгу, вырвал из нее произвольную страницу, быстро перевернул ее в воздухе и вставил обратно в книгу. Каково же было его удивления, когда он открыл глаза и обнаружил у себя в руках вовсе не книгу, а непонятный маленький прибор неизвестного назначения. Подавив в себе чувство удивления, Дон трезво рассудил, что столкнулся с одним из тех неординарных явлений, которые объяснению не подлежат и приговорены к всеобщему недоверию. Позже, правда, когда человечество было готово к подобным вещам, было обнаружено столь необычное происшествие и уделено ему немало внимания. Еще позже, намного позже, наукой наконец было доказано, что любой физический предмет, данный в расположения человеку, имеет свое предназначение. Каждая вещь в сочетании с другой вещью в нужном месте и в нужное время, может произвести на свет новый непонятный предмет. Некоторые человеческие вещи имели равную силу. Например, при удачных условиях ранний побег морковки можно было "слить" с газообразным радием и получить совершенно непонятного назначения металлическую (во всяком случае с виду) сферу диаметром 2.35 дюйма. Кроме того некоторые "результаты слияний" требовали больше чем два компонента, но такое случалось крайне редко. Как правило больше двоих не заходило. Интересный факт был замечен парой годами позже. Было выяснено, что "внеземные" предметы (как их называли для простоты) тоже обладают некоторой степенью "слития". Но в отличие от обычного слития в результате не появляется новый предмет. Неземные объекты при определенных обстоятельствах просто намертво примагничиваются друг к другу и разсоединить их не представляется возможным. Это было очень интересным и опять же таки необъяснимым явлением. Но с упорством слепой черепахи лучшие ученые были призваны разрешить эту проблему. Теперь, несколько тысяч лет спустя, на земле не осталось ни одного человека, кроме тех самых ученых. Их разум был пересажен в вечное Дьюрерово тело, так что по сути они являлись наполовину андроидами. Но это мало кого интересовало в это время. Большинство людей просто устали от жизни и пришли к выводу, что продолжать свое существование было бы нецелесообразно. Лучшие умы человечества были предусмотрительно оставлены человечеством на всякий случай. Нельзя сказать, что они мечтали о такой жизни, но и ошибкой было бы сказать, что они хотели умереть. Им попросту было все равно. От нечего делать они принялись комбинировать разнообразнейшие предметы, получать новые невообразимые детали неведомого механизма и продолжать собирать невообразимую громадину загадочной Машины. Это стало целью из бесконечных жизней. И вот сегодня профессор Хендрикс наконец-то нашел недостающий, последний элемент неведомой Машины. Он решил не собирать всех по случаю этого бесспорно важного события в истории человечества, а вернее его остатков. В конце концов им было все равно - будь это телепортатор в другой мир или же липтонная бомба. После тысяч лет бесцельных ожиданий неизбежного они выдержат все кроме такого же существования. В конце концов любой результат лучше ожидания.

После того, как профессор Хендрикс вставил подходящую деталь, по счету приходившуюся ровно миллиардной, Машина словно ожила. Края ее сгладились, машина стала принимать формы правильной пирамиды. Хендрикс почувствовал чье-то пристальное внимание. Обернувшись, он обнаружил сотни любопытных глаз. Это были глаза ученых, заключенных в вечные тела андроидов словно в тюрьму без права на помилование или побег. Все, чего они желали, это хоть какого-то логичного, осмысленного завершения их бесконечных жизней. Они собрались здесь все чтобы взглянуть на плод своего многовекового труда. И они внимали любые изменения всеми фибрами своих замечательных искусственно созданных специально для них механических тел. Они уже не были людьми. Хендрикс повернулся к Машине. Машина окончательно выровнялась и принялась раздваиваться. Позади послышался приглушенный гул. Хендриксу стало не по себе. Завершив деление, Машина, а вернее теперь уже две абсолютно идентичные Машины-сестры, начали мелко вибрировать, и на их вершинах, как раз над загадочными углублениями возникли светящиеся сферы. На них постепенно начали вырисовываться неясные силуэты. Ученые-роботы безучастно следили за происходящим. Они твердо знали - конец близок, и это был предел их мечтаниям. Неясные пятна на сферах начали приобретать более четкие очертания. Через некоторое время эти пятна приняли вполне четкие формы, и тут сферы начали медленно вращаться. Хендрикс почувствовал что-то сильно знакомое в этом непонятном танце. В голове крутились мысли и ассоциации, но атрофированные от многовекового бессмысленного комбинирования простейших вещей умы ученых не смогли, и не захотели уловить ассоциацию. Сферы закончили ускорения и теперь вращались размеренно и спокойно. Появилось ужасное ощущение, что больше ничего не измениться. Но тут Машины загудели и сферы медленно начали приближаться друг к другу. Только теперь Хендрикс понял, с чем он связывал неясные очертания на двух сферах. Это мог знать любой первоклассник Золотой Эпохи. Это были материки, материки на миниатюрных моделях искусственных, абстрактных планет. И эти планеты сближались. Сближение предметов было знакомо изнуренным умам ученых. Это было единственное знакомое ощущение за много столетий их несчастных жизней. Наконец планеты соприкоснулись и глазам ученых предстало настолько необычное явление, что название само собой сразу пришло на ум. В результате слияния планет возникла новая галактика немного неправильной овальной формы. Глаза уставились на это явление со взглядом благоговения и страха. Эти чувства впервые за тысячелетия апатии добрались до заскорузлых мозгов ученых-рабов. В их сознаниях заискрился страх, липкой лентой проползло нетерпение, сухо прошуршало непонимание. Живые роботы ждали. Ждали чего-угодно, только не их прежней бесплодной жизни. Вдруг сферы исчезли, пирамиды начали уменьшаться. Но что-то было не так просто. Вместе с пирамидами начала уменьшаться и вся планета. Через некоторое время ученые лишились тел, они остались на Земле. Но разум все еще оставался при них. Взглядам ученых предстала огромная, бесконечная безжизненная галактика с миллионами, миллиардами, бессчетным количеством звезд и планет, которые нужно было правильно скомбинировать. Все уже знали, что им предстоит, но боялись себе в этом признаться. Земля была лишь тренажером, только тренировкой перед главной игрой. Теперь гениальнейшие умы человечества не были ограничены ничем. В их распоряжении было не много не мало, а ровно бесконечность. Человечество прошло первый уровень может и сложной, но единственной стоящей игрой всех мыслящих существ, теперь оно ступило на следующий - второй уровень. Сколько их будет всего? А ровно столько, сколько звезд и планет в каждой галактике, созданной ими.