Автора на протяжении многих лет волновали вопросы того, как можно предотвратить или ликвидировать диктатуру. Этот интерес частично объясняется убеждением, что человеческая личность не должна подавляться и уничтожаться такими режимами. Убеждение же укреплялось публикациями о важности соблюдения прав человека, о природе диктатуры (от Аристотеля до аналитиков тоталитаризма) и истории диктатур (в особенности, нацистского и сталинского режимов).

На протяжении ряда лет автор знакомился с людьми, которые жили и страдали при правлении нацистов, некоторые из них прошли через концентрационные лагеря. В Норвегии мы познакомились с теми, кто боролся с фашистами и выжил, а также узнали о тех, кто погиб. Мы разговаривали с евреями, избежавшими лап фашистов, а также людьми, помогавшими спасти их.

Знание террора коммунистического правления в различных странах в основном получено из литературы и в меньшей степени от личных контактов. Ужас данных режимов показался автору тем более страшным, что диктатура устанавливалась во имя освобождения от гнета и эксплуатации.

За последние десятилетия реальность современных диктатур в таких странах, как Панама, Польша, Чили, Тибет и Бирма, стала более зримой благодаря встречам с людьми, приехавшими из этих стран. От жителей Тибета, боровшихся с китайской коммунистической агрессией, россиян, победивших переворот приверженцев старого режима в августе 1991 г., и тайцев, которые мирным путем предотвратили возврат к военному правлению, мы часто получали описание коварной природы диктатуры.

Чувства пафоса и гнева против жестокости, а также восхищения хладнокровным героизмом бесконечно храбрых мужчин и женщин укреплялись посещением мест, где опасность все еще оставалась большой, но сопротивление храбрецов продолжалось. Это поездки в Панаму во время правления Норьеги, в Вильнюс, столицу Литвы, в период продолжавшихся советских репрессий, на площадь Тяньаньмэнь в Пекине во время праздничной демонстрации свободы и в момент, когда в ту страшную ночь впервые были введены бронетранспортеры, а также в штаб демократической оппозиции «демократической Бирмы» в джунглях у Мейнерплау.

За последние десятилетия под напором организованного сопротивления народов пали или пошатнулись многие диктаторские режимы как внутреннего, так и внешнего происхождения. Часто кажущиеся глубоко укоренившимися и непоколебимыми, такие диктатуры оказались неспособными противостоять согласованному политическому, экономическому и социальному неповиновению людей.

В основном благодаря ненасильственному неповиновению людей с 1980 г. пали диктаторские режимы в Эстонии, Латвии и Литве, Польше, Восточной Германии, Чехословакии и Словении, на Мадагаскаре, в Мали, Боливии и на Филиппинах. Ненасильственное сопротивление приблизило демократизацию в Непале, Замбии, Южной Корее, Чили, Аргентине, Гаити, Бразилии, Уругвае, Малави, Таиланде, Болгарии, Венгрии, Заире, Нигерии и в различных странах бывшего Советского Союза (сыграв важную роль в победе над попыткой переворота сторонников старого режима в августе 1991 г.).

Кроме того, за последние годы массовое политическое неповиновение

[1]

появилось в Чили, Бирме и Тибете. Хотя такая борьба не положила конец правящей диктатуре или оккупации, она показала зверскую природу данных репрессивных режимов мировому сообществу и дала населению ценный опыт этой разновидности борьбы.

Падение диктатуры в вышеназванных странах, естественно, не решило всех остальных проблем общества: нищета, преступность, бюрократическая волокита и уничтожение окружающей среды часто являются наследием жестоких режимов. Однако свержение такой диктатуры свело к минимуму страдания жертв гнета и открыло путь к перестройке общества на основе более широкой политической демократии, личных свобод и социальной справедливости.

Постоянная проблема