Петербург — город необычайный. Феерический и завораживающий. Он насквозь пропитан духом истории. Он сам — овеществленная история. Возведенный волею Петра триста лет назад в краю гиблых северных болот, он вобрал в себя многие достижения мировой культуры, от египетских сфинксов до современного модерна. Он и создавался, как средоточие всего лучшего, что только существовало в прошлом многих народов, как духовная столица древней страны. Первая и последняя столица Российской империи. Её великолепная тиара.

В Петербурге есть нечто такое, чего нет ни в одном другом городе. Он чарует и притягивает, он — не для унылого существования, он — место рождения грез и фантазий. Он многолик. Он каждым человеком воспринимается по-своему. Он отражается во множестве душ и преломляется в них. Это — блистательный Петербург Пушкина и призрачный Петербург Блока, это — мистический Петербург Белого и загадочный Петербург Гоголя, это — трагически мрачный Петербург Достоевского и потрясающе-необычный Петербург поэтов Серебряного века.

Но есть еще и фантастический, а вместе с тем и совершенно реальный город, инициатор и порождение творчества братьев Стругацких. Он двуедин, как Янус, и как Янус же являет собой таинство границы — зыбкого рубежа между прошлым, настоящим и будущим. Если бы не он, вероятно, и произведения Стругацких выглядели бы совершенно иными. Явлениями в мире литературы — да, но иными. Потому что влияние окружающей среды на сознание человека — это уже аксиома, не требующая доказательств. Обитание внутри пещеры неизбежно порождает горизонтальное мышление, ограниченное давящим каменным сводом, а созерцание музыки архитектуры и великолепных творений разума и рук человеческих, устремленных ввысь, пребывание в ауре города, задуманного как духовная столица мира, пробуждает вертикаль — абсолютно иные мысли, идеи и мотивы.

И хотя Борис Натанович Стругацкий сказал, что не разделяет мнение автора, выразился он все же вполне определенно: «Я к нему <Петербургу — Ш.М.> отношусь как к месту, где я родился и прожил значительную, большую часть своей жизни. Малая родина — вот что такое для меня Петербург…

…Сорок лет назад, да, наверное, я мог бы уехать. Почему бы и нет? Теоретически. Но не из Петербурга. Всё-таки я люблю этот город, мне трудно его сравнивать с другими в этом смысле. Я просто не знаю, что было бы, если бы я был жителем другого города. Я просто этого не знаю. Но из Петербурга уехать мне не хотелось никогда. Это я вам гарантирую».

Судьба распорядилась так, что родители будущих мэтров отечественной, а положа руку на сердце, и мировой фантастики, встретившись в начале двадцатых годов прошлого века в Черниговской губернии, к исходу тех же двадцатых оказались на севере России, в городе белых ночей — Ленинграде.

БН: «Когда отец с матерью встретились и полюбили друг друга, отец еще был военным. Он был комиссаром и служил пока в армии, но он очень быстро демобилизовался, и его направили в Грузию. Он там работал главным редактором газеты „Трудовой Аджаристан“. В Батуме. А после этого его направили в Ленинград. В каком же это году было?.. В двадцать пятом родился Аркадий. Они в Батуме жили довольно долго. Вот я, к сожалению, не помню, в каком же году его направили в Ленинград. Году в тридцатом, наверное. Его направили в Ленинград по партийной линии. Он здесь работал в Главлите. Был довольно крупным цензурным чиновником»

[1]

.

Не успел подрастающий Аркадий пойти в школу, как родился Борис. 15 апреля 1933 года. В отличие от Аркадия, появившегося на свет 28 августа 1925 года под знаком Девы (стихия — земля, качества — реальность, логика, ясность), Борис — Овен (стихия — огонь, качества — обостренная любовь к справедливости, импульсивность, незаурядные сила воли и энергия).

Рассмотрим подробнее врожденный потенциал будущих соавторов.

1925 — год Буйвола. Уравновешенный, точный, методичный Буйвол под внешними признаками скрывает ум, оригинальность, интеллект. Характер — созерцательный. Рожденный в этот год под знаком Девы — неполноценный Буйвол. Хотя вроде бы все качества Буйвола и Девы неплохо совмещаются.