В Руссо-Пруссии настали новые времена. Первое посольство чужаков открыло свои двери для контакта и налаживания отношений с местным населением. Но далеко не все люди приняли иномирян как равных. Кайзер-император Константин всеми силами пытается навести порядок в стране, но у него много врагов, как внешних, так и внутренних.
Кирилл Бенедиктович Бреннер, бывший имперский десант-риттер и сыщик по найму, отошел от дел. Но внезапная просьба старой знакомой заставляет его взяться за необычное расследование…
I
Специалист по взысканию долгов
Очередь в новомодный ресторан-кабаре «Чужак» растянулась до самого перекрестка. Причем стояли на улице, кутаясь от ветра и снега, не какая-то третьесортная беднота, а люди весьма состоятельные. Джентльмены в дорогих кашемировых пальто, дамы в мехах и драгоценностях. Таким в любом заведении рады. Но здесь и им пришлось ожидать, как обычным смертным, своего права ступить в святая святых и насладиться незабываемым зрелищем.
Внутри же ресторации собрались сливки общества, настоящий финансовый и аристократический бомонд Фридрихсграда.
Разумеется, мне среди приглашенных места не нашлось. Я стоял через дорогу от входа, укрывшись от внимания вышибал-охранников за рекламной тумбой. Прямо передо мной висела красочная афиша, слегка трепеща на ветру одним оторванным углом.
«ВНИМАНИЕ! Только три вечера, только у нас! Несравненная МАРЛЕН с эксклюзивной программой «ПОЛЮБИ МЕНЯ, ЧУЖОЙ!!!» Количество столиков ограничено!»
Лично меня насторожило бы количество восклицательных знаков в афише, но еще больше вопросов вызывала фигура полуобнаженной мадемуазель, слившейся в долгом поцелуе с невообразимым чудовищем, видимо олицетворяющим того самого «чужого».
II
Новая эра
Водка не пьянила. Я пил весь вечер, уже которую стопку подряд, давно сбившись со счета. Компании и разговоров я не искал. Час сменялся новым часом, время торопилось за мной, не поспевая и оставляя череду долгих и бесконечно тоскливых в своей однообразности моментов. Я не хотел ничего помнить: ни настоящее, ни прошлое. Но я помнил. И только водка помогала немного укротить время, заставить его течь быстрее. Но водка не давала мне забвения. И, вопреки своему желанию, я снова и снова воскрешал в памяти страшную картину: две прекрасные девушки, бездыханно лежавшие на обшарпанном деревянном полу. Мои жены. Мои мертвые жены. Они погибли около года назад, когда в городе была попытка совершить государственный переворот – революцию. Я оказался тогда в эпицентре событий, и девушек захватили, чтобы немного притормозить меня. В итоге я не сумел их спасти, они погибли от мгновенно действующего яда. И с тех пор каждый день я оплакивал их и проклинал себя.
Повинуясь небрежному взмаху руки, половой в мгновение ока поставил на стол поднос с новым графином. По своей инициативе он присовокупил к алкоголю тарелку с отварной, исходящей паром картошкой, политой маслом и посыпанной свежей зеленью, чуть сбоку от картошки возвышалась горка квашеной капусты, а рядом теснилась пара малосольных огурчиков, на второй тарелке ровными кусками лежала нежнейшая сельдь, покрытая кольцами лука, и тут же – несколько ломтей ржаного хлеба, только из печи.
– Господин, извольте откушать, заведение угощает, – чуть склонил набриолиненную голову халдей. Он ловко наполнил пустую стопку, еще раз поклонился, продемонстрировав идеальный пробор, и исчез.
Я опрокинул стопку себе в рот, подцепил на вилку кусок сельди, но передумал и отодвинул тарелку. Есть не хотелось. Надо было потребовать стакан. Пить водку стопками – моветон.
В заведении было многолюдно и шумно, как и обычно под вечер, все места заняты, но к моему столику в углу никто не подходил. Половой предупреждал любопытствующих, что беспокоить меня – себе дороже, тем более в таком состоянии. Револьвер всегда лежал в кармане моего пиджака, как и нож-бабочка, и я мог пустить их в ход без малейшего сомнения.
