— Лисенок! Вставай! День сам по себе отвратительным не станет, для этого нужно хорошенько постараться!

Я с неудовольствием разлепил глаза, пытаясь сконцентрироваться на происходящем. Надо мной склонилась Света, щекоча своими волосами мое лицо.

— Подъем! Твой будильник прозвонил еще пятнадцать минут назад!

— Послушай, Светик-семицветик, дай поспать! Всеми богами тебя заклинаю!

Уже примерно полтора месяца мы жили вместе. Я и сам не заметил, как ловко и естественно это произошло.

Да… Такого унижения наша несчастная контора не переживала еще никогда за всю свою многолетнюю историю.

Мы уже давно отослали эльфа прочь, вместе с ворохом его документов, на которые хромоногий Козлов не позарился. Алькарад даже проникся к нам неким подобием сочувствия и пообещал дать пару дней на урегулирование вопросов: до того, как вся эта история будет изложена им в вышестоящей инстанции.

Степан — наш малолетний ученик — зашел после обеда, послушал рассказ о произошедшем, тяжело, по-взрослому, вздохнул и убежал от греха подальше домой, дабы не попасться кому-нибудь под горячую руку. Настроение у всех присутствующих было нулевое.

Только лишь Чингиз, просидев в позе лотоса не меньше часа, пришел к таинственному решению и, ни слова не говоря, уехал из офиса, не прихватив с собой даже Брайна, чему тот несказанно удивился.

Как видно, Чингиз решил, что должен решить проблему самостоятельно, искупить оплошность, хотя никто из нас его не обвинял. Да кто бы посмел это сделать? Мы все оказались в глупом положении, как подростки, покупающие первые презервативы, из-за аферы фальшивого фининспектора…

Крот в свое время проделал проход легко и непринужденно, дорыв почти до самой ветки недостроенного метро, но там его вовремя перехватила команда чистильщиков, заклятьями заставив двигаться наверх, а уж на поверхности его быстро пленили, поместив в конце концов то ли в зоопарк, то ли в спецприемник для особо опасных животных — эти подробности я не уточнял.

В конце тоннеля установили удобную лифтовую кабину, выводящую прямиком на уровень подземной парковки одного из крупных торговых домов. Второй же конец находился за несколько кварталов от нашего здания, что было очень удобно как раз на случай, подобный сегодняшнему, когда требовалась экстренная эвакуация.

Близость реки вносила свои коррективы, но особая бригада несколько недель укрепляла туннель, так что вода в него проникнуть могла только в случае преднамеренного подрыва. И свод укрепили хорошо, позаботившись заранее о безопасности собственных голов.

В общем, туннель стал удобен, и мы в итоге даже были благодарны трудолюбивому кроту, хотя он и пришел к нам с недобрыми намерениями. Но кто старое помянет…

Туннель освещался редкими лампами. В обычное время они не горели, но, очевидно, спустившись вниз, девушки включили свет. Вот только в какую же сторону они отправились? Хотя выбор у них невелик, но ошибиться — значило потерять час, а может, и больше…

Появление Костика вызвало в нашем офисе настоящий переполох. Поначалу все было спокойно, Оля оторвалась от компьютера, и я заметил, как она устала весь день выискивать по заданию Лена следы деятельности Козлова. Приветливо улыбнувшись Косте, она поздоровалась, но ответа по понятным причинам не получила.

Я молча встал в сторонке, наблюдая за развитием событий.

Оля смотрела на Костю, а тот стоял навытяжку и, не моргая, пялился на ведьмочку. Наконец она додумалась взглянуть на него магическим зрением, тут-то и раздался первый из последовавших в дальнейшем многочисленных диких визгов, от которых у меня потом еще долго звенело в ушах.

На крик прибежал Брайн с пистолетом в руках, но, не заметив никакой явной угрозы, замер в дверях. А Оля все визжала: самозабвенно, отчаянно!

— Этот со мной, — на всякий случай предупредил я Брайна. А то мало ли, вдруг он в целях успокоения Оленьки прострелит моему скелету череп? Жалко!

Но, конечно, так просто взять никого не получилось. Вик рассказал по дороге в офис, что выяснил за день. Оказывается, листовки раздавали всем желающим студенты местных университетов — традиционно самая беспокойная часть общества, еще не закопавшаяся по горло в кредиты, семью и работу, поэтому любопытная и крайне охочая до всего нового. Официальных властей они опасались сильно, поэтому при виде полицейских бросали листовки стопками и бежали прочь, сломя голову. И даже, если кого-то из них ловили, то предъявить им было нечего — в листовках не содержалось ни открытых призывов к насилию, ни конкретных антиправительственных лозунгов. Ничего!

Однако земля слухами полнится, и до мэра быстро дошло, что все это неспроста. И что лучше подстраховаться. А потом Лена разузнала, подключив прослушку в неких высоких кабинетах, что мэр наш внимание на внешне вполне безобидные листовки обратил лишь потому, что получил пару дней назад некий ультиматум, в котором черным по белому было написано, чтобы он сдавал власть народу, вернул награбленное и вдобавок ко всему самостоятельно повесился на ближайшем столбе. И что срок ультиматума истекал как раз сегодня к полуночи.

А чтобы мэр не сомневался в серьезности намерений, ему прислали файл, в котором перечислили все махинации главы города за последний год, и суммы, полученные им незаконным путем, а также их фактическое местонахождение в виде счетов в зарубежных банках.

В общем, мэр принял угрозы к сведению — о счетах тех знали немногие, и, раз недоброжелателям достались подобные данные, то они — люди крайне влиятельные. А, приняв к сведению, он развил активность.

Брошенные листовки аккуратно собирали, и к ночи их скопилось почти в каждом из участков великое множество. Проблемы с пробками устроил сам городской глава, приказав не впускать и не выпускать никого из города. Еще бы, такой скандал! Если московские старшие товарищи узнают, что именно происходит в Чертанске, то ни мэр города, ни губернатор области лишнего дня не просидят в своих креслах. А телефонной связи в подобных случаях традиционно не доверяли, все решали личные разговоры наедине. Приказ был отдан ясный и четкий: возможные беспорядки прекратить, задавив в зародыше, организаторов поймать, мелкую шушеру разгонять.

О том, что некромант Шуббин умер страшной смертью, я узнал одним из первых.

Так уж вышло, что в тот день в нашем офисе остался только я да Костик, наш новый сотрудник — скелет, с некоторого времени исполняющий обязанности сторожа и охранника. И когда зазвонил телефон, трубку снял именно я, и ехать на вызов пришлось мне. Не Костика же туда отправлять…

А остальные наши коллеги оказались крайне заняты, и все благодаря недавней истории с мошенником высшей пробы Козловым и его бандой. Результаты работы Отдела были признаны в Москве неудовлетворительными, и к нам в Чертанск отправили спецкомиссию в составе трех человек, точнее, одного человека, одного гнома и одной очень въедливой ведьмы. И в эту минуту комиссия в полном составе на полигоне изучала профпригодность нашей команды, оставив лишь меня в качестве представителя Службы на рабочем месте. Мне же подобная проверка предстояла в будущем, и от ее результатов зависело, останусь ли я сотоварищи в Отделе или нас с позором выгонят со службы, отправив на вольные хлеба с пометкой «за несоответствие занимаемой должности».

Шеф, вернувшийся из поездки в дурном расположении духа, контролировал действия комиссии. С нами же инцидент не обсуждал, считая, что мы сами во всем виноваты и должны понести заслуженное наказание.

А Оля, которой проверка грозила лишь косвенно, от греха подальше взяла больничный и сидела дома, периодически позванивая в офис и интересуясь текущим состоянием дел.

Новую жертву Красной Розы нашли люди, непричастные к тайной жизни города. Пара обычных прохожих, перебравших в баре пива и решивших облегчить по дороге мочевые пузыри, свернули в подворотню. Но то, что они там увидели, надолго отбило у них желание гулять по подозрительным местам, зато подвигло их после купить несколько бутылок самой ядреной водки, которая только и могла выветрить из памяти увиденные подробности происшествия.

Они-то и вызвали полицию, как только содержимое их желудков изверглось на землю. Наряд прибыл на удивление быстро. Может, потому, что голос у звонившего звенел от пережитого ужаса, а может, других дел в данный момент у полицейских не имелось. Тем не менее, не прошло и пятнадцати минут, как машина подъехала, сверкая мигалкой, из нее выгрузились трое с автоматами, четвертый остался на месте водителя, и, следуя указующему жесту одного из сделавших страшную находку, полицейские вошли в подворотню, а уже через несколько секунд выскочили оттуда с округлившимися глазами, прижимая руки ко рту.

Сообщение тут же было передано дежурному, и не миновать бы массового явления крупных чинов из различных ведомств, но Лена вовремя прочитала сводку происшествий, сразу же отправила на место чистильщиков, а затем и меня.

Парочка любителей пива была допрошена на месте, но ничего путного они не поведали. Поэтому люди Стаса быстренько подкорректировали им воспоминания и отпустили восвояси. Но, несмотря на часовой провал в памяти, что-то все же они запомнили и нетвердой походкой отправились искать круглосуточный магазин, торгующий спиртным.

Полицейские также подверглись процедуре, а дежурному сделали простое внушение: мол, задремал, приснилось. На этом этапе событий на место прибыл я.

— В основном цветоводы выращивают розы лишь девять месяцев в году: с февраля по ноябрь. Конечно, теоретически можно их возделывать и круглый год, но специфика нашего климата, сами понимаете… Очень много средств тратится на искусственное освещение, и себестоимость цветов становится слишком высока — в этом и состоит основная причина, почему с ноября по февраль в Чертанске практические не найти цветы местных производителей. Но мы — исключение из правила! У нас принцип — розы должны цвести всегда! Мы не жалеем средств, и у нас всегда самые лучшие цветы! Есть и эксклюзивные сорта, каких вы не найдете больше нигде! В основном же мы выращиваем вот эти сорта чайно-гибридных роз: Нью-Йоркер, Роз Гожар, Куин Элизабет, Мессаж, Паскаль, Сорейя и другие. Если вас интересуют подробные характеристики, то…

— Нет, подробностей не надо, спасибо! Все сорта нам не нужны. Расскажите об одном — «Мария Каллас» — это название вам о чем-то говорит?

— О да! Это великолепный сорт! Лепестки красно-розового цвета до десяти сантиметров в диаметре, душистые. Листва темно-зеленая. Сорт морозоустойчив, не поражается болезнями. А в 1985 году был признан розой года! Особенность его такова: на одном побеге всегда распускается только лишь один цветок!..

Теплицы «Прекрасного мира» мы нашли без особого труда, приехав по тому адресу, который выслала Лена. Владения фирмы располагались за городом и были огорожены высоким бетонным забором. С охраной тоже все было в порядке: за время нашего здесь пребывания я насчитал не меньше пяти человек в защитной форме — достаточно для такого безобидного направления деятельности, как выращивание цветов. Хотя войны случались везде, где речь шла о деньгах.

Самих теплиц мы увидели с десяток: огромные, каждая до двухсот метров шириной и примерно столько же в длину, они располагались одна за другой. Внутри работала масса народа, при этом каждый был при деле.

Горгула мы доставили без приключений, закрыв по прибытии в карцере, но ничего нового он нам не поведал. Разве что рассказал немного о своем приятеле Джуке и об отношениях, их связывающих.

Познакомились они давно, во времена сопливой молодости. С нескладным и простоватым горгулом никто не хотел дружить, тем более что многие его небезосновательно побаивались, а вот будущий циркач — в то время стройный, ловкий и жилистый паренек — сошелся с ним на удивление легко.

И Глыба, не избалованный прежде настоящей дружбой, сблизился с Джуком, как ни с кем другим в своей жизни. С тех пор и пошло. Они все делали вместе: гуляли, влюблялись в девчонок, дрались с пацанами из соседних дворов, строили планы на будущее.

Глыба едва смог закончить восемь классов и поступил в техникум, а Джук осилил программу до конца и без особых проблем поступил в цирковое училище, исполнив свою заветную мечту. В Чертанске подходящего не имелось, поэтому ему пришлось переехать в столицу, и вновь друзья встретились лишь спустя семь долгих лет.

Горгул за это время успел отслужить в армии, а после, ощущая неодолимую тягу к легким деньгам, создал не слишком большую, но действенную преступную группу, промышлявшую автоугонами. Взяли его через полгода, срок по первому разу вкатали не слишком большой, и когда он, наконец, вышел на свободу, тут-то и встретился вновь на его пути друг детства.

Хм… Вроде жив…Только голова немного болит. Наверное, сильно ударился при падении. Падении? Я упал? Куда и почему?

Последнее, что я помнил: ночь, дорога, клиника доктора, поиски Лены, а потом темнота. И сейчас темно, хоть глаз выколи… Сколько времени я провел без сознания?

Я медленно сел и ощупал пол вокруг себя. Обычный холодный бетон. Внезапно пальцы угодили в небольшую скользкую лужу. Я отдернул руку на всякий случай.

Так, для начала нужен свет. Телефон! Он лежал в кармане, там достаточно мощная подсветка, должно хватить!

Я достал его на ощупь, но экран не засветился, а пальцы нащупали повреждения на гладкой поверхности. Кажется, я разбил его, упав сверху…