Лусиус Шепард

Ягуар

Эстебан Каакс не показывался в городе уже почти целый год и отправился туда только потому, что его жена задолжала Онофрио Эстевесу, торговцу аппаратурой и предметами быта. Больше всего на свете Эстебан ценил услады спокойной деревенской жизни. Неторопливые заботы крестьянского дня только придавали ему сил, а вечера, проведенные за разговорами у костра или рядом с Инкарнасьон, его женой, доставляли огромное удовольствие.

Однако в то утро выбора у Эстебана не было. Инкарнасьон без его ведома купила у Онофрио в кредит телевизор на батарейках, и теперь торговец грозился забрать в счет невыплаченных восьмисот лемпир [лемпира - денежная единица Гондураса] трех дойных коров Эстебана. Взять телевизор назад Онофрио отказывался, но передал, что готов обсудить и другой вариант оплаты. Если бы Эстебан потерял коров, его доходы опустились бы значительно ниже прожиточного минимума, и тогда ему пришлось бы вернуться к старому занятию, ремеслу гораздо более обременительному, чем фермерство.

Инкарнасьон всегда отличалась легкомысленностью, и он знал это, еще когда женился на ней. Но телевизор стал теперь своего рода вершиной барьера, который возник между ними с тех пор, как выросли дети. Инкарнасьон принялась строить из себя солидную дуэнью с изысканным вкусом, начала смеяться над деревенскими манерами Эстебана и постепенно вошла в роль предводительницы небольшой группы пожилых женщин, в основном вдов. Каждый вечер они собирались у телевизора, стремясь перещеголять друг дружку тонкостью и остротой суждений по поводу американских детективных фильмов. В таких случаях Эстебан выходил из хижины и сидел снаружи, погружаясь в мрачные раздумья о семейной жизни. По его мнению, Инкарнасьон, начав активно общаться со вдовами, таким образом давала ему понять, что она тоже не прочь приобрести черную юбку и черную шаль и что теперь, выполнив свою функцию отца, муж стал для нее помехой. В сорок один год (Эстебану исполнилось сорок четыре) интимные отношения почти уже перестали интересовать Инкарнасьон; теперь супруги довольно редко радовали друг друга ласками, и Эстебан считал одной из главных причин того обиду жены на то, что время отнеслось к нему значительно добрее. Он по-прежнему выглядел молодо, словно индеец из древнего племени патука: высокий, точеные черты лица, широко посаженные глаза, медного цвета кожа почти без морщин, иссиня-черные волосы. У Инкарнасьон пепельные пряди появились уже давно, а чистая красота ее тела постепенно растворялась в неопрятной дряблости. Эстебан понимал, что жена не может остаться красавицей на всю жизнь, и пытался уверить ее, что любит ту женщину, которой она стала, а не ту девушку, какой она когда-то была. Но эта женщина умирала, пораженная той же болезнью, что и весь Пуэрто-Морада, и, возможно, любовь Эстебана умирала тоже.