Задолго до создания регулярного флота русские пираты, «лихие люди», нападали на торговые суда в Балтийском и Северном морях, совершали набеги на германские и скандинавские города; освоили маршруты до турецких и персидских владений, где брали богатую добычу. Были пираты и «государевыми людьми».
В научно-популярном исследовании Александра Широкорада рассказывается о малоизвестных фактах из русской истории, приводятся уникальные документы и редкий иллюстративный материал.
Введение
Первые труды по истории пиратства появились еще в античности. Пиратов проклинали и одновременно восхищались ими. А, собственно, кто такие пираты?
История показывает, что граница между действиями пиратов и военных флотов ведущих держав более чем расплывчата. Согласно писаным и неписаным морским законам военное или корсарское судно, потопив торговый корабль, было обязано принять к себе на борт команду и пассажиров. Иначе судно объявлялось пиратским, а командир и его экипаж подлежали военному суду. В начале XX века эта норма права стала анахронизмом – ни подводная лодка, ни торпедный катер, ни тем более самолет, потопив торговое судно, физически не могли спасти людей.
Несколько упрощая ситуацию, можно сказать, что военно-морское право придумали англичане, чтобы связывать руки противнику, а самим творить полнейший произвол. К примеру, англичане в 1854 г. бомбардировали с моря мирный купеческий город Одессу, где с самого основания города не было никаких военных объектов.
А когда в 1914–1915 гг. германские линейные крейсера обстреляли промышленные центры в Англии, британское правительство и пресса стали именовать германские суда «пиратами» и «детоубийцами».
Обратимся к XVIII тому «Военной энциклопедии», изданному в Петрограде в 1915 г. Там говорится: «Пиратство–морской разбой, чинимый частными лицами, по частному почину и с корыстной целью, против чужой собственности». А спустя шестьдесят лет в Большой советской энциклопедии приведена более широкая формулировка пиратства: «Незаконный захват, ограбление или потопление торговых или иных гражданских судов, совершаемое в открытом море частновладельческими или государственными судами». Причем главный упор в БСЭ делается именно на государственные суда. Так, единственные примеры, приведенные в статье, – это захваты советских судов кораблями франкистов в ходе гражданской войны в Испании и гоминьдановскими кораблями в 1954 г.
I. ДЕЛА ДАВНО МИНУВШИХ ДНЕЙ
Глава 1.
Явление русов
До 1917 г. история России во всех учебниках начиналась с пришествия варягов (от искаженного норманнского слова «Vaeriniar», норманны позаимствовали это слово от греческого «φoισεγατoiι», означающего «союзники», точнее – наемные воины-союзники). Последуем их примеру и мы. Но не потому, что история нашего отечества началась в 862 г., этот год – удобная точка отсчета.
В лето 6370 года
[1]
от сотворения мира пошли кровавые свары у северных славян. «И не было среди них правды, и встал род на род, и была среди них усобица, и стали воевать сами с собой. И сказали себе: “Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву”. И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью подобно тому, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, – вот так и эти прозывались. Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: “Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами”. И вызвались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли к славянам, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, – на Белоозере, а третий, Трувор, – в Изборске…
…И от тех варяг прозвалась Русская земля. Новгородцы же – те люди от варяжского рода, а прежде были славяне. Через два года умерли Синеус и брат его Трувор. И овладел всею властью Рюрик, и стал раздавать мужам своим города – тому Полоцк, этому Ростов, другому Белоозеро. Варяги в этих городах – находники, а первые поселенцы в Новгороде – славяне, в Полоцке – кривичи, в Ростове – меря, в Белоозере – весь, в Муроме – мурома, и теми всеми правил Рюрик. И было у него два мужа, не родичи его, но бояре, и отпросились они в Царьград со своим родом. И отправились по Днепру, и когда плыли мимо, то увидели на горе небольшой город. И спросили: “Чей это городок?” Тамошние же жители ответили: “Были три брата, Кий, Щек и Хорив, которые построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хазарам”. Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали много варяг и стали владеть землею полян. Рюрик же тогда княжил в Новгороде».
Вот так описано становление Руси в «Повести временных лет». Поскольку, кроме летописи, никаких других данных о призвании Рюрика нет, то по сему поводу отечественные историки уже третье столетие ведут жестокую войну между собой. Тех, кто поверил летописи, окрестили норманистами, а историков, считавших, что призвание варягов – вымысел и князь Рюрик – мифологический персонаж, соответственно стали звать анти-норманистами.
Еще в XVIII веке спор историков получил политическую окраску. Несколько немецких историков, состоявших на русской службе, имели неосторожность намекнуть, что без европейцев русские не смогли бы создать своего государства. Но патриоты стояли на своем. История наша начинается со славянских князей Олега и Игоря. Ряд историков, начиная с В.Н.Татищева, придумали Рюрику деда – славянина Гостомысла, жившего то ли в Новгороде, то ли в славянском Поморье. Исторические споры норманистов и антинорманистов не уместятся даже в самый пухлый том, поэтому я изложу наиболее вероятную версию событий.
Глава 2.
Гроза Золотой Орды
После Батыева нашествия русские князья признали власть ордынских ханов, покорно платили дань и по первому окрику смиренно ехали в Орду на расправу. Польский историк XVI века Михалон Литвин писал: «Прежде москвитяне были в таком рабстве у заволжских татар, что князь их наряду с прочим раболепием выходил навстречу любому послу императора и ежегодно приходящему в Московию сборщику налогов за стены города и, взяв его коня под уздцы, пеший отводил всадника ко двору. И посол сидел на княжеском троне, а он сам коленопреклоненно слушал послов».
Православная церковь объявила татар «божьей карой», посланной за грехи русских людей. А можно ли было бороться с божьей карой? Православная церковь молилась и заставляла молиться верующих за здравие «татарского царя».
Классической характеристикой Руси XIV века стали слова историка В.О. Ключевского: «…во всех русских нравах еще до боли живо было впечатление ужаса, произведенного этим всенародным бедствием и постоянно подновлявшегося многократными местными нашествиями татар. Это было одно из тех народных бедствий, которые приносят не только материальное, но и нравственное разорение, надолго повергая народ в мертвенное оцепенение. Люди беспомощно опускали руки, умы теряли всякую бодрость и упругость и безнадежно отдавались своему прискорбному положению, не находя и не ища никакого выхода. Что еще хуже, ужасом отцов, переживших бурю, заражались дети, родившиеся после нее. Мать пугала неспокойного ребенка лихим татарином; услышав это злое слово, взрослые растерянно бросались бежать сами не зная куда. Внешняя случайная беда грозила превратиться во внутренний хронический недуг; панический ужас одного поколения мог развиться в народную робость, в черту национального характера».
С начала 60-х годов XIV века в русских деревнях и посадах стали появляться седые изможденные люди. В них крестьяне узнавали своих соседей, угнанных татарами, давно оплаканных родными и отпетых попами. Дивные вещи говорили полоняники. Мол, наехали на татар славные витязи, у рабов православных колодки посбивали, а басурман всех в расход вывели.
Кто смеялся над этими сказками, а кто толковал про воинство Михаила Архангела – ведь кроме него с татарами сладить не мог никто.
