Осенью «1914 года я ехал со своим самолетом на фронт. Только что началась первая мировая империалистическая война. В ней должен был принять участие и я.

До этой войны самолеты никогда и нигде еще не применялись для боя в воздухе. Поэтому, сидя в вагоне поезда, я даже не представлял себе, как буду драться с неприятелем. А драться — я был уверен в этом — обязательно придется.

Самолет, который я вез с собой на войну, не был приспособлен для воздушного боя. Каким жалким и смешным выглядел бы он рядом с современным военным самолетом! Он так же похож был на истребитель, как курица на хищного ястреба.

Мой самолет был неуклюж и громоздок. Он напоминал скорее этажерку, чем летательную машину. Да и мотор стоял на нем маломощный. Скорость самолета была небольшая — всего лишь семьдесят километров в час. Сидел я далеко впереди крыльев на двух жердочках, точно на шее у диковинной птицы. Сиденье было открыто со всех сторон, и я ничем не был защищен от непогоды. Встречный ветер пронизывал меня насквозь, хлестал по лицу. Приходилось крепко держаться рукой за стойку, иначе ветер сдул бы меня с сиденья.

Ясно, что так продолжаться долго не могло. Сначала стали обстреливать с земли пролетавшие мимо вражеские самолеты, а затем вооружили летчиков и заставили их вести настоящую войну с воздушным врагом.

Теперь противники, встречаясь в воздухе, уже не приветствовали друг друга, как это было в начале войны. Летчики вылетали, вооружившись револьверами и карабинами. Другого оружия на русских самолетах пока еще не было.

Однако трудно было в полете попасть из револьвера не только в неприятельского летчика, но и в его самолет — пули не долетали. И чаще всего враги обстреливали друг друга впустую.

В первые же дни войны с одним моим приятелем произошел забавный случай.

Как-то ранним утром, вылетев на разведку, он встретил неприятельский самолет. Недолго думая, он нагнал вражескую машину и, очутившись прямо над нею, пошел сопровождать ее. Австрийские летчики заняты были серьезным делом: они фотографировали наши позиции и никакого внимания на русский самолет не обращали. Расстояние между машинами не превышало 50—70 метров. Можно было разглядеть лица обоих летчиков.

Без хорошего оружия трудно было вести борьбу с неприятелем в воздухе. Между тем очень важно было не допускать полетов вражеских самолетов над нашей территорией. Если же неприятельскому летчику все же удавалось залететь к нам, надо было помешать ему возвратиться домой с секретными сведениями о наших войсках. И часто летчикам приходилось итти на любую жертву, только бы не выпустить врага из рук. Знаменитый русский летчик Петр Нестеров даже пожертвовал собой.

Это было примерно через месяц после начала войны.

Невдалеке от города Львова появился неприятельский самолет. Он направлялся к нам в тыл, где в это время перемещались наши полки. Эти передвижения производились в секрете, и противник о них не должен был знать. Надо было принять все меры, чтобы вражеский летчик не проник в этот район. Это хорошо знал Нестеров. И поэтому, когда послышался шум летящего вражеского самолета, он немедленно вылетел на своей машине навстречу неприятелю.

Все летчики и мотористы, находившиеся в это время на аэродроме, насторожились. Нестерова знали как человека храброго и решительного. Знали также, что летчик намерен во что бы то ни стало остановить врага.

Через несколько минут Нестеров был уже недалеко от вражеского самолета, на котором находилось три человека. Австрийские летчики заметили преследование. Испугавшись нашего пилота, решительно наступавшего на них, они повернули самолет в сторону своего расположения и начали поспешно уходить домой.

Вскоре после этого на неприятельских самолетах появились пулеметы. Австрийские и немецкие летчики сделались для нас очень опасными противниками. Но в царской авиации самолеты попрежнему летали почти без вооружения. В лучшем случае выдадут тебе револьвер и скорострельный карабин. Поэтому чаще всего при встрече с врагом мы оказывались в беспомощном положении.

Однажды при полете над неприятельской землей на меня напали два австрийских самолета. Встреча с врагом не была для меня неожиданной — ни один полет на фронте без этого не обходился. Но я совершенно не был подготовлен к бою. В кармане кожаной куртки лежал у меня обыкновенный револьвер, у летнаба была только скорострельная винтовка. Вот и все наше оружие. А у противников моих на каждой машине было по два пулемета и огромное количество патронов. Ничего хорошего не сулила эта встреча.

Неприятельские летчики знали, что на русских самолетах редко бывают пулеметы. Поэтому, заметив мой самолет, австрийцы смело приблизились и сразу осыпали меня целым градом пуль. Положение было безвыходное. О бегстве не приходилось и думать: неприятельские машины были много быстрее моего старенького «морана». Волей-неволей пришлось принять бой.

— Не подкачай, Ванюша! — подбодрил я своего летнаба, сидевшего в самолете за моей спиной.

От меня к нему шли две гибкие трубки — переговорные трубки. С их помощью мы могли разговаривать, даже несмотря на рев мотора и хлопки выстрелов. Та трубка, в которую говорил я, одним концом подходила к моим губам, другим концом была прикреплена к шлему летнаба у самого уха. Вторая трубка одним концом подходила к моему уху, другим — к губам летнаба.

На войне на летчиков возлагается много задач. Одна из них — разведка. Совершая полет над вражеской землей и заглядывая во все подозрительные места, летчики выслеживают неприятельские войска. Они узнают, какие имеются у противника войсковые части, где они расположены, сколько их, много ли у врага пушек, танков, броневиков, самолетов. Если войска у противника находятся в движении, разведка выясняет, куда они движутся, где собираются, какие строят укрепления.

Разведка производится и днем и ночью, и в хорошую и в дурную погоду. Группами и в одиночку, по очереди залетают летчики в глубь неприятельской страны и выясняют там все, что нужно знать командованию наших войск. Если летчики замечают у неприятеля что-либо очень важное, они фотографируют это с самолета специальным фотоаппаратом. И на фотографических снимках отчетливо получаются группы людей и танки, дома и дороги, леса и реки, обозы и мосты.

Во время первой мировой империалистической войны я выполнил свою первую разведку.

Спустя два дня после моего прибытия на фронт вечером командир отряда вызвал меня и одного из летнабов к себе в кабинет. Здесь он сообщил нам, что завтра с рассветом необходимо произвести разведку неприятельского тыла. Задача важная, и нам надлежит тщательно подготовиться к ее выполнению.

Летнаб развернул карту. На ней красным и синим карандашом были проведены две ломаные линии. Они изображали линии фронта — линии наших и неприятельских окопов.

Командир обвел карандашом на карте район, который надо было обследовать с высоты полета. Затем он познакомил нас с заданием и наметил маршрут полета. Во время разведки предстояло долететь до города Н. и выяснить, не -прибывают ли туда по железной дороге свежие неприятельские войска.

Получив задание, мы — я и летнаб — детально изучили по карте весь район предстоящей разведки. Договорились о времени вылета и высоте полета. Проверили оружие — револьвер и винтовку — и, предупредив моториста о полете, улеглись спать.

Утром рано, едва рассвело, мы уже были в воздухе. Мой «моран», набирая высоту, плавно покачивался на мягких волнах утреннего ветерка. Мотор напевал свою привычную песню. Небо было ясное, безоблачное, и прозрачный, как стекло, воздух обещал нам полную удачу в разведке.

Успешная работа разведчиков приносит большой вред неприятельским войскам. Поэтому противник всеми мерами старается помешать разведчикам. Все, что только возможно, он укрывает от зоркого глаза летчиков. Свои войска он перебрасывает с одного места на другое главным образом в ночные часы, чтобы летчикам трудно было заметить их с высоты полета. Пушки, танки, броневики он укрывает в таких местах, чтобы разведчик пролетел мимо, не обратив на них внимания.

Но летчики хорошо знают все эти уловки. Они и сами всегда готовы пуститься на хитрость.

Вспоминается мне такой случай.

Как-то в годы мировой войны производил я разведку в австрийском тылу. В одном месте мое внимание привлекла группа деревьев — девяносто-сто елок. Я отлично знал весь этот район, так как ежедневно летал над ним. Но этих деревьев я никогда не замечал. Помню, здесь была прекрасная ровная зеленая лужайка, через которую проходила проселочная дорога. Никаких елей там не было. Я сказал это своему летнабу.

— Ну что ж, — ответил он, — бывает! Наверно, это и не елки вовсе, а неприятельский обоз на отдыхе. Замаскировались и думают, что мы пройдем мимо.

Не всегда так легко удается обнаружить неприятеля. Во время полета под самолетом проходят огромные пространства, в сотни и тысячи квадратных километров. Поля и реки, леса и болота, озера и горы, города и села с бешеной скоростью проносятся под крыльями машины. Ведь хороший современный разведчик мчится в воздухе со скоростью 300—400 и более километров в час и за пять-шесть часов полета может отмахать до двух тысяч километров!

При такой скорости да на таком огромном расстоянии внимательно обследовать с высоты полета каждый клочок земли, конечно, невозможно. Между тем войска противника могут находиться везде, даже там, где не ожидаешь увидеть их. Особенно трудно, а подчас и вовсе невозможно обнаружить противника, когда он маскируется, иными словами — когда он пытается укрыться от воздушного наблюдения и ввести летчика в заблуждение.

Здесь на помощь приходит фотографический аппарат, который всегда имеется на самолете-разведчике. Это самый верный и надежный помощник летнаба. Таким фотоаппаратом можно произвести большое количество снимков подряд. И на фотоснимках запечатлевается все то, что в момент фотографирования проходит под самолетом.

При внимательном изучении фотоснимков на них легко обнаружить войска, укрепления, окопы, проволочные заграждения и прочее. Можно обнаружить и много таких вещей, которые не заметишь даже в бинокль.

Вот, например, такой случай.

Большое значение имеет воздушная разведка во время боев на земле.

С самого начала и до конца боя самолеты, сменяя друг друга, непрерывно следят за неприятелем. Они отыскивают войска, идущие на подмогу противнику, места скопления танков, броневиков, артиллерии. Своевременно предупреждают свои войска о грозящей им опасности. Иногда и сами ввязываются в бой, обстреливая из пулеметов неприятеля.

Все, что будет замечено с самолета, летнаб отмечает на карте, записывает в блокнот. Временами сбрасывает он эти карты и записки в особом пакете в заранее указанное место. Такой пакет называется вымпелом. К нему привязана длинная цветная лента, которая при падении пакета развевается в воздухе. Это для того, чтобы ее заметили и легко отыскали на земле пакет с донесением.

Особо срочные сообщения летнаб передает своим войскам немедленно по радио. Радиоприемник и передатчик, так же как фотоаппарат, — необходимое оборудование каждого самолета-разведчика.

Одновременно самолеты наблюдают и за своими войсками, участвующими в боях. Они следят за их передвижением и сообщают об этом своему командованию. Пехота помогает в этом самолетам: она обозначает достигнутые ею рубежи специальными белыми полотнищами — простынями, которые хорошо видны с воздуха.