Казалось бы, что нового можно сказать в детективном жанре, где все сюжеты стары как мир? Однако такого детектива, как этот, еще не было! Впервые СЛЕДСТВИЕ ВЕДЕТ ПСИХОАНАЛИТИК!
Если раскрыть загадочное убийство не в состоянии ни полиция, ни частные сыскные агентства, когда заходят в тупик лучшие асы уголовного розыска и самые опытные судмедэксперты, раз нет ни улик, ни свидетелей, ни доказательств — вся надежда на уникальные методы и профессионального врача-психоаналитика. Только он может проложить путь через лабиринты подсознания, пролив свет на самые темные закоулки мозга и тайники памяти. Только с помощью психоанализа удастся пробиться через психические блоки и заглянуть в душу убийцы. Но какую цену придется заплатить за правосудие? Готов ли врач-детектив поставить на кон не только профессиональную репутацию, но и собственную жизнь? Не пожалеет ли, что открыл «шкатулку Пандоры»?..
Каково это — играть со смертью, как с котенком, забавляясь сознанием своего могущества?
Каково это — проникать в дальние закоулки чужого сознания, открывать давно и навсегда запертые двери и ужасаться увиденному там? Да, в знании может крыться не только печаль, но и ужас, а опрометчивые исследователи чужих умов могут запросто лишиться своего.
Главный вопрос психоаналитического детектива не «кто виноват?», а «почему?». Только тот, кто понимает мотивы, управляющие другими людьми, может считать, что он знает людей.
Свобода выбора существует, потому что мы сами делаем выбор.
Никакой свободы выбора не существует, потому что выбор делаем не мы, а что-то внутри нас.
1
Смерть пугает всегда. Скоропостижная — в особенности.
Сидит человек, обедает в узком семейном кругу, шутит, улыбается и вдруг закатывает глаза, хрипит, роняет нож с вилкой, падает лицом в тарелку с недоеденной тушенной в сметане печенкой и перестает реагировать на происходящее.
— Ма-а-акс! — укоризненно протянула женщина, сидевшая напротив. — Что за глупые шутки?
Правильный уход за лицом и искусный макияж способны творить чудеса. Женщина выглядела лет на тридцать и только по набухшим венам на руках можно было догадаться о том, что на самом деле она гораздо старше. Сидела женщина не на стуле, а в инвалидной коляске. Ноги ее были укрыты красным пледом в крупную клетку, совершенно не сочетавшимся с элегантным черным платьем. На тарелке перед ней лежал одинокий стебель спаржи, от которого она только что отрезала кусочек, но еще не успела отправить его в рот.
Максим Велманский под настроение мог пошутить, иногда очень остроумно, иногда — жестоко, но сейчас он, кажется, не притворялся. Уткнулся в тарелку, бликуя бритым черепом, безвольно свесил руки вниз и не шевелился.
