Автор уже писал – и довольно подробно – о фактическом отсутствии в Северной Руси (Великороссии) монголо-татарского гнета в XIII–XIV веках. Ну как можно называть гнетом ситуацию, когда страна с двухмиллионным населением платила дань Орде в сумме 8000 низовых рублей серебра – то есть цене 6000 тонн зерна ржи! Или 3 кг зерна ржи с человека в год. Имела самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику. И вела торговлю с ханами по Волжскому торговому пути, связавшему Амстердам и Пекин.

Батыево нашествие поставило финальную точку в истории Киевской Руси. Но, вопреки лжи «научного официоза», вовсе не Орда погубила Русскую Землю. Небольшое войско Батыя смогло пройти русские княжества лишь потому, что к моменту нашествия Киевская Русь уже даже не агонизировала, распадаясь на части. Она просто распадалась и осыпалась, как осенняя листва. Крестоносцы сожгли Константинополь, нашего естественного православного учителя и союзника. А нас – сразу после этого, – обложили торговыми санкциями Ватикана и стали спокойно ждать, когда наши ресурсы сами упадут в руки их элит. Для надежности подталкивая сей процесс непрерывными ударами боевых католических рыцарских орденов. Так называемое, сказочное Иго не погубило, а возродило Русскую Землю. Ведь, в отличие от Англии после норманнского завоевания, монголы не переселились жить на Русь. Да, в Китае, Персии, Туране, Булгаре они селились сами, полностью порабощая местные элиты. Но в наши дела они не лезли. Не лезли и издалека, с Поволжья, как делали это в Грузии или Корее. С нами у них установились довольно доверительные отношения при символическом размере реальной дани, как с итальянскими городами Южного Крыма. Заключали династические союзы, уважительно относились к правящим династиям Владимира и Галиции. И старались кончать распри миром, а не войной. Причем делали это не из какого-то альтруизма, а из конкретной выгоды сложившейся торговли на Волжском пути. Поэтому модель их поведения была похожа на Южный Крым. И там, и на Руси они оставили местных правителей и снизили до символизма дань, чтобы эти местные правители отвечали за сохранность торговых путей – морских на Юге, в Крыму, и речных на северной Руси. Эта торговля с Востоком нас и спасла от распада на осколки и порабощения католиками.

Однако Золотая Орда «контролировала» лишь часть русской территории – огромные земли в богатой Галиции захватили поляки и венгры. Другие земли Беларуси и Украины почти без боя вошли в состав Великого княжества Литовского. А огромные и богатые земли Новгорода, Пскова и Смоленска вообще сохранили полную независимость, не имея даже мягкой вассальной зависимости, как Владимир и Суздаль от Орды или Минск от Литвы. Т. о., во второй половине XIII века на руинах Киевской Руси формируются сразу четыре конкурирующих цивилизационных проекта – Московская Русь, Новгородская Русь, Литовская Русь, Украина.

Москва получила преимущество благодаря взаимовыгодному союзу с Ордой, но и у других проектов тоже были серьезные козыри. Почему же эти пути развития оказались тупиковыми? Почему не состоялись ни Новгородская, ни Литовская, ни Галицкая (Украинская) Русь, а Москва возвысилась до статуса мировой державы, став наследницей Золотой Орды, евразийской Золотой Русью?

Почему, в конце концов, пока Россия становилась мировой державой, Украина стала – тем, чем она сейчас стала.

Сообщение о призвании Рюрика новгородцами в середине IX века вот уже более двухсот лет возбуждает эмоции с очевидной политической окраской. Борьба «норманистов» и «антинорманистов» демонстрировала явные «излишества» обеих дискутирующих сторон. «Норманисты» пропагандировали мысль о том, что правопорядок и культура были привнесены на Русь иноземными князьями. «Антинорманисты», исходившие из того обстоятельства, что рассказ о призвании записан летописцем спустя два с половиной века после указанного события, сам этот рассказ признавали легендарным, возмущаясь при этом: «Что же, разве русские люди не могли найти князя у себя дома? Зачем им понадобилось искать власть на свою шею за морем?» Раскопки в Новгороде обнаружили, что в IX в. его вообще еще не существовало. Первые элементы застройки в виде рыхлой догородской структуры возникают на его территории лишь на рубеже IX–X веков, а городом с уличными мостовыми, усадебной планировкой, системами благоустройства он становится лишь в середине Х века. Этот результат, казалось бы, подкрепил антинорманистскую версию: не было Новгорода – не было, значит, и призвания иноземного князя. Подкрепил, однако, ненадолго.

Благодаря многолетним раскопкам Е.Н. Носова на Городище, в 3 км от Новгорода (этот пункт знаменит наличием в нем княжеской резиденции, существовавшей вплоть до падения Новгорода в 1478 г.), было выяснено, что резиденция эта возникает как раз в середине IX века, свидетельствуя о присутствии здесь и варяжской дружины. Иными словами, летописная версия была подтверждена, но с некоторыми коррективами. Инициаторы приглашения: новгородские словене (с северного берега Ильменского озера), русы (из Старой Русы и окрестностей в области южного берега Ильменского озера), а также славяне – кривичи и аборигенные угро-финны. Они образовали политический союз и призвали иноземного князя еще тогда, когда Новгорода не было. А сами племена владели, по словам летописи, «каждое своей волостью». Получилось очень легитимно и демократично. Все всех уважали, и все общины имели равные права. Прояснился и механизм возникновения Новгорода спустя несколько десятилетий после призвания князя. Когда Олег с малолетним сыном Рюрика Игорем в конце IX в. ушел на юг искать иные престолы, возник вакуум власти: вместо князя на Городище осталась его двуязычная дружина. На рубеже IX–X вв. наблюдается массовое запустение городищ в новгородской округе: жившая в них родоплеменная аристократия устремляется к месту пересечения главных торговых путей. А такое место соответствует территории будущего Новгорода, и здесь возникают первоначальные аристократические городки, каждый со своим именем; здесь собирается общее вече этой политической межэтнической конфедерации. А когда в 946 г. в результате походов на Мсту и Лугу, где были подавлены значительные конкурентные центры, податная территория конфедерации резко увеличилась и к вечевому центру потекли новые потоки государственных доходов, систему первоначальных городков сменяет единый город, получивший закономерное имя Новый Город.

Итак, иноземный князь был призван. Но дело ведь в том, на каких условиях он получил власть. На этот вопрос позволяет ответить серия исключительных находок прошлого сезона, составивших его сенсацию. Начиная с 1951 года в раскопках изредка обнаруживались странные предметы в виде деревянного цилиндра с двумя взаимно пересекающимися каналами, один из которых снабжен неизвлекаемой пробкой. На поверхности таких предметов обозначены некие суммы, упоминаются «емцы» и «мечники» – княжеские чиновники, собиравшие с населения государственные доходы; встречаются также геральдические княжеские знаки и изображения меча – символа «мечника», а также упоминания географических пунктов. На некоторых предметах нацарапано слово «мех» (мешок) в контексте «мех мечника». Всего до 1999 года было найдено в слоях XI – начала XII века. 13 таких предметов.

Сочетание всех этих признаков еще 20 лет назад позволило понять назначение загадочных предметов: они служили замками (своего рода пломбами) для запирания в мешках собранных государственных доходов. И одновременно бирками, на которых указывалась сумма содержащихся в мешке ценностей, их назначение (в казну или сборщику податей, которому, согласно «Русской Правде», следовал определенный процент), а также иногда – название податной территории. Из снабженного таким замком мешка ничего нельзя было украсть, не разрезав мешок или пропущенную через замок веревку или же не расколов цилиндр.

Но самое важное, что также определилось еще 20 лет назад, состоит в том, что отрезанные от мешков бирки «емцов» и «мечников», т. е. княжеских чиновников,

Итак, имеется вопрос: почему разошлись пути развития России и Украины.

Но, как сейчас всем известно, после взятия Батыем Киева на месте Древнерусского государства,

которого уже просто не существовало

, появились четыре крупных образования: Новгородская Республика (Русь Новгородская), Русь Владимиро-Суздальская (она же позже стала – Русь Московская), Галицко-Волынская Русь и Русь Литовская (Великое княжество Литовское и Русское, оно же – ВКЛ). При этом Галицкая Русь вполне могла стать прообразом Украины, а потом и Русского государства. С другой стороны, самым сильным и в военном, и в экономическом плане сначала был Новгород. Который на поле боя успешно громил и владимиро-суздальские, и тем более литовские рати. Правда, политически Новгород изначально был слабоват из-за слабости княжеской власти. Однако появись у такой силы человек с чертами Александра Невского и Василия Калики – кто знает, как бы пошла политическая история богатого русского севера. Нам же сейчас важно понять очень важный момент: как мы видим из предыдущей моей книги, хотя война с монголами при вторжении Батыя была, гнета после нее – не было. Наоборот, была организована большая и взаимовыгодная торговля Европы и Востока через Волгу, а значит – через Русь и Золотую Орду, которая озолотила нашу страну и дала предпосылки для создания единого Русского Государства. Поэтому вопрос о России и Украине просто необходимо расширить для понимания нашего исторического развития в его ключевые моменты. И главной задачей нашего исследования становится: понять, а почему, собственно, из четырех вышеназванных кандидатов – Руси Новгородской, Московской, Литовской и Галицкой –

именно Московская стала объединяющей и цементирующей при формировании нового единого могущественного государства?

В чем были ее конкурентные преимущества, позволившие построить Третий Рим, Русское царство, а затем и Российскую империю? Ведь, во-первых, лоскутное Древнерусское государство, подобно Империи Карла Великого, перестало существовать

задолго до прихода

В начале XIII века лишь немногие территории, некогда входившие в состав Киевского государства, отличала политическая стабильность. Исключение составляла северо-восточная часть Суздальской земли (территория Суздаля, Ростова и Владимира), примерно очерченная верховьями Волги на севере и руслом Оки на юге. Авторитет суздальского князя Всеволода III Большое Гнездо, одного из самых талантливых и дальновидных потомков Владимира I, был широко признан среди его современников-князей. К 1200 году разгорелась трехсторонняя борьба за власть между княжеской семьей из города Смоленска (Ростиславичами), потомками Олега Святославича Черниговского (Ольговичами) и Романом Мстиславичем из Волынской земли. Это была схватка за доминирующее положение на всем юге Руси, от Волынской и Галицкой земель на западе до Чернигова и Переяславля на востоке, борьба за обладание матерью городов русских – Киевом; она продолжалась, то затухая, то разгораясь с новой силой, вплоть до 1230 года, опустошив земли. В то же время на севере вслед за смертью Всеволода III Большое Гнездо в 1212 году начался период кровопролитных междоусобных войн. Но к 1200 году Суздальская земля уже явно проявляла признаки политической силы и южные князья, как правило, смотрели на великого князя владимирского как на первого среди равных или вообще как на старейшего из всех потомков Рюрика. Достаточно беглого взгляда на карту, чтобы понять, насколько способствовало развитию Суздальской земли положение водных путей. Большинство основных рек текло с запада на восток, а три из них, Клязьма, Москва и Ока, сливались с Волгой в начале ее великого поворота на юг к Каспийскому морю, что обеспечивало купцам удобные речные пути на рынки Востока. В то же время притоки Оки Москва и Угра вели на юго-запад, к Смоленску, и оттуда к Балтийскому и Черному морям, а Новгород, крупный западный торговый центр, был соединен с Тверью реками Мета и Тверца. Кроме того, притоки, равномерно разделяющие территорию между верхним течением Волги и Клязьмой, служили водными путями между большинством основных городов в междуречье, а также давали им выход к главным рекам. То есть мы видим изначальные преимущества будущей Владимиро-Московской земли: ее удобство для развития, как и произошло в будущем, Волжско-балтийской торговли.

На юге, в Киевском княжестве, картина была совершенно иная. В конце XII века оно состояло из земель, омываемых средним течением Днепра, западными притоками Днепра – от Ужа на севере до Роси на юге – и южным притоком Припяти рекой Случь. Трудно сказать, где кончалась Киевская земля и где начиналась территория степных кочевников – половцев. Приблизительная, хотя и подвижная разделительная линия может быть прочерчена от южного течения реки Рось до верховьев Южного Буга. Междоусобная война стала теперь для Южной Руси обычным делом. Власть переходила от одной семьи к другой, от одной ветви потомков Мономаха к другой, от одной ветви черниговских князей к другой. Сами роды по мере их увеличения дробились.

В XI веке Полоцкое княжество было, по всей видимости, сильным и единым; в течение целых ста лет только два князя занимали престол – воинственный сын Изяслава Брячислав (1001–1044) и его еще более агрессивный внук Всеслав (1044–1101). В XII веке, однако, княжество распалось на несколько мелких районов (Полоцк, Минск, Витебск, Друцк, Изяславль, Логожск и, может быть, ряд других), в которых правили многочисленные сыновья и внуки Всеслава. То минские, то полоцкие князья предпринимали попытки объединить эту территорию, но безуспешно. К началу XIII века из летописей начинают исчезать даже редкие и разрозненные упоминания о Полоцке – верный признак ослабления княжества. Тогда же крестоносцами, двигавшимися по Двине, были порабощены полоцкие данники – леттские племена. В начале XIII века русские отряды под командованием полоцких князьков были выбиты из крепостей в Кукенойсе (Кокенхузене) и Герцике на Двине епископом Альбертом и его саксонцами. Давление Литвы с запада и Смоленска с востока, феодальные усобицы, типичные для XII века, периодические попытки киевских князей установить контроль над Полоцком, катастрофическая раздробленность Полоцкой земли – все внесло свою лепту. И хоть Генрих Ливонский упоминает какого-то «князя Владимира», «короля полоцкого», на переломе веков, и хоть этому княжеству удалось каким-то образом продержаться еще нескольких десятилетий, нет сомнений в том, что оно было безнадежно ослаблено в политическом и военном отношениях.

А в 1216 году политическая катастрофа произошла и во Владимирском княжестве. В 1215 году Ярослав Всеволодович (сын Всеволода Большое Гнездо и отец Александра Невского) был приглашен на княжение в Великий Новгород. Лаврентьевская летопись утверждает, что перед этим новгородцы изгнали Мстислава Мстиславича, но, согласно Новгородской летописи старшего извода (которой историки, как правило, больше доверяют), Мстислав сам ушел на юг. Как заметил Сухарев Ю.В., править Ярослав стал властно и жестко, даже жестоко. Двое бояр были окованы и сосланы в Тверь. Это вызвало цепную реакцию. Начались волнения и борьба партий. По крайней мере два двора были разграблены. Янин В.Л. считает, что Ярослав решил продолжить политику отца «разделяй и властвуй». Он попытался спровоцировать конфликт между боярскими группировками, чтобы, играя на их противоречиях, усилить свою власть. Но не получилось. Дальнейшее развитие событий привело к консолидации новгородцев. В Новгороде ему оставаться было опасно. Он переехал в пограничный город Торжок. И перекрыл подвоз хлеба из «низовой земли». Лояльные к нему новгородцы послали Ярославу посольство с просьбой вернуться. Посланцы были задержаны. Та же судьба постигла следующее посольство, которое возглавлял посадник Юрий Иванович. И следующее тоже было задержано. Северяне стали свирепеть. Теперь от князя отвернулось явное большинство новгородцев.

На помощь Новгороду пришел тесть Ярослава – Мстислав Удалой. Он прибыл в Новгород, где схватил и перековал сторонников Ярослава. После этого он отправил своему зятю священника с предложением мира. Ярослав мир отверг и приказал схватить и сослать в Суздальскую землю всех новгородцев, которые были в Торжке.

Началась война. Кроме новгородцев в этой войне приняли участие жители Смоленского и Владимиро-Суздальского княжеств. Ярослава поддержал его брат – великий князь Владимирский Юрий. К ним присоединились Святослав и Иван. Мстислав заключил союз со старшим Всеволодовичем – Константином Ростовским – и позвал на помощь своих родственников – Смоленских князей Ростиславичей.

В Лаврентьевской летописи про эту войну сказано очень мало. И это вполне понятно. Нет желания писать про такой разгром. Более подробно эта война описана в Новгородской летописи. В результате маневров две армии сошлись около реки Липицы (апрель 1216 г.). Согласно Новгородской летописи, Мстислав и Константин неоднократно предлагали своим соперникам мир, но Юрий, Ярослав и присоединившиеся к ним Святослав и Иван все предложения отвергли. Мстислав решил нанести главный удар отрядами новгородцев при поддержке смолян по правому флангу Всеволодовичей, где стояли стяги Ярослава. Сухарев Ю.В. считает, что это было верно и психологически – поставить против него новгородцев, горевших желанием отомстить за голод, поборы, «обиду» послов. Новгородцы предпочли идти в бой пешими. Спешились и смоляне. Преодолев болотистую, заросшую кустарником долину ручья, под градом стрел поднялись по крутому склону и ударили на конных ярославовых воинов. После долгой битвы воины Ярослава не выдержали натиска хорошо вооруженных новгородцев и стали отступать. Войска остальных братьев оказались под угрозой окружения. Новгородцы и смоленцы все глубже и глубже обходили их с фланга, оставленного воинами Ярослава. И они тоже побежали. Битва превратилась в избиение. В этой битве погибло 9233 русских воина. Цифра, конечно, завышена (ибо приведена только смоленскими авторами) раз в 5. Но это все равно больше, чем на Сити в 1238 году. Великий князь Юрий, утомив трех коней под собой, на четвертом прискакал во Владимир, где оставались одни старцы, дети, женщины и монахи. Видя вдали скачущего всадника, они думали, что князь их одержал победу и шлет к ним гонца. Но сей мнимый радостный вестник был сам Юрий, он оказался расторопнейшим жокеем в войске: без кольчуги и шлема, в одной рубашке явился под стенами столицы, в шоке ездил вокруг стены и кричал, пугая верных подданных. Кричал о том, что нужно срочно укреплять стольный город, ибо войско разбито и враг скоро будет у ворот. Но потери оказались настолько велики, что дух защитников столицы окончательно упал. Это было самое крупное и самое кровопролитное междуусобное сражение за всю историю средневековой Руси. И Владимир капитулировал на милость победителя, открыв ворота. Отношения с Новгородом вскоре были восстановлены. Ибо к тому времени уже обе стороны хорошо понимали взаимозависимость на Волжско-Балтийском пути. А также – с появлением в Прибалтике западных рыцарей – и необходимость совместной обороны Финского Залива и устья Невы как наиважнейшего участка Волго-Балтийской торговли. Но вот Великое княжество Владимирское после неудачной Липицкой битвы

Таким образом, мы ясно видим: к 1235 году Руси уже не существовало. А на ее месте зародились 4 территориальных проекта: Русь Новгородская, Русь Владимирская, Русь Галицкая и Русь Литовская – каждая из которых имела свои конкурентные преимущества и козыри. И нашей целью в данной книге является: понять, почему из всех этих четырех проектов именно Владимиро-Московский оказался самым жизнеспособным и объединил русские земли. Понять без эмоций, с помощью статистики и метода сравнений.

Итак,

1. Новгородская Республика.

Наиболее развита экономически и коммуникативно. Через нее проходили практически все основные русские торговые пути, как ответвления Волго-Балтийского пути, так и важнейший северный путь из Сибири, по которому доставлялись ценнейшие меха. А также Днепровский путь, а вернее – то, что от него осталось. Имела сильнейшую и самую боеспособную армию, в хороших доспехах. Самая крутая пехота с длинными копьями и секирами, способная остановить рыцарскую конницу. И самая лучшая тяжелая конница, – «Владыкин полк» новгородского архиепископа, состоящий из закованных в латы воинов-монахов. Плюс наличие мощного ушкуйного флота, способного наносить удары и по Золотой Орде, по рекам, и по скандинавским королевствам, по морю. Удары резкие и, как правило, внезапные. За счет умения затаиться перед нападением и в речных зарослях, и в скандинавских фьордах. И, наконец, сильнейшие на Руси крепости. Однако всей этой мощи и богатству не хватало политической перспективы. А потому Новгород сам изначально не стремился к единству Руси. Им, для обретения перспективной политической цели, нужен был человек типа Александра Невского или Василия Калики. Но…

Александр, в конце концов, выбрал Владимир на Клязьме.

2. Русь Литовская.

Отсталая и бедная во времена могущества Киева Западная Белоруссия и современная Литва к началу XIII века получили козырь – десятки тысяч отступающих под немецким натиском из Пруссии и Полабья язычников – славян и литовцев, – нашедших здесь вторую родину и передавших местным славянам (Беларуси) и литовцам свой боевой опыт и понимание необходимости единства. Объединив свои силы с рушащимся и атакованным в Прибалтике немцами Полоцким княжеством, они получили доступ к той же Волго-Балтийской торговле, так как через этот город шел путь Рига – Смоленск – Москва, правда, уступающий основным потокам товаров через Новгород, Суздаль, Москву.

3. Русь Галицкая (+Украина).