Ей послышался шум в соседней комнате. Она подняла глаза от начатого ею письма, подошла тихими шагами к приотворенной двери и заглянула через щель в комнату, где при закрытых ставнях сын ее, казалось, спокойно спал на диване. Потом только она приблизилась к нему и увидела, как грудь Гуго подымалась и опускалась от его ровного и сильного юношеского дыхания. Гуго лежал совершенно одетый, только воротник рубашки, мягкий, слегка смятый, был отстегнут у шеи; он даже не снял подбитых гвоздями сапог, в которых ходил в деревне. Очевидно, ему стало очень жарко и он прилег на короткое время, с тем чтобы, встав, снова приняться за учение, — это видно было по раскрытым книгам и тетрадям. Он повернул голову набок, точно уже пробуждаясь ото сна, но только потянулся несколько раз и продолжал спать. Глаза матери, освоясь с полумраком комнаты, не могли не заметить, что поражавшая ее уже несколько раз за последние дни странная болезненная складка у губ семнадцатилетнего юноши не разгладилась и теперь, когда он спал. Беата со вздохом покачала головой, вернулась к себе в комнату, тихо закрыла за собою дверь и опустила глаза на письмо; продолжать его. У нее теперь не было охоты. Ведь со своим поверенным Тейхманом, которому это письмо предназначалось, она не могла говорить без стеснения; она и так раскаивалась уже в том, что слишком любезно улыбнулась ему на прощание из окна вагона. Как раз теперь, в эти летние недели в деревне, она особенно живо вспоминала о своем муже, умершем за пять лет до того; любовь адвоката, в которой он еще не признался, по неминуемо должен был признаться, встречала поэтому в душе ее такой же отпор, как всякие мысли о собственном будущем. И ей казалось, что менее всего она могла бы говорить о своей тревоге за Гуго человеку, который увидел бы в ее словах не столько доказательство доверия, сколько знак поощрения. Она разорвала поэтому начатое письмо и подошла в нерешительности к окну.

Очертания гор за озером расплывались дрожащими воздушными кругами; снизу, с поверхности озера, сверкало перед Беатой тысячекратно раздробленное отражение солнца, и она быстро перевела ослепленный взгляд через узкий прибрежный луг, запыленную большую дорогу, сверкающие крыши вилл и неподвижно колосившееся поле на зелень своего сада. Ее взгляд остановился на белой скамейке под окном. Она вспомнила, как часто ее муж сидел на этой скамейке, обдумывая роль или отдаваясь дремоте, в особенности когда воздух покоился вокруг с такой же летней истомой, как теперь. Как часто тогда она высовывалась из окна, нежно касалась черных с проседью волос и теребила их. Фердинанд тотчас же просыпался, попритворялся сначала спящим, чтобы продлить ласку, потом оборачивался наконец к ней и глядел своими детскими веселыми глазами, которые, однако, в далекие теперь, незабвенно сказочные вечера умели принимать такое геройское или такое печальное выражение. Но об этом она не хотела, не должна была вспоминать — или, во всяком случае, не с такими вздохами, какие теперь невольно вырывались у нее. Сам Фердинанд — в те минувшие дни он даже требовал от нее клятвенного обещания — желал, чтобы память о нем освящена была радостью, даже безмятежным новым счастьем. И Беата подумала: как страшно, что в расцвете счастья так легко и шутливо говорят о самом страшном, как будто оно может наступить лишь для других, по не для себя. А потом несчастье приходит; оно непостижимо, и все же его выносишь, и время продолжает идти, а человек продолжает жить. Спишь на том же ложе, которое делила с любимым, пьешь из того же стакана, которого он касался губами, срываешь в тени тех же сосен землянику, которую собирали вдвоем и которую он никогда более не будет собирать, — и не можешь понять, как это возможно.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.