Наоми Кэмпбелл выходит замуж!

Утренняя газета испортила всё настроение. Как же так? Она выходит, а я нет.

Ее замужество было расценено мною как предательство. Долгое время в обустройстве личной жизни я ориентировалась на Наоми. Вот, дескать, она тоже устроиться никак не может — не одна я такая.

Теперь получается, что она успела вскочить на подножку последнего вагона уходящего поезда. Ее поезд — дальнего следования, красивый, чистый, многосоставный, с исправным двигателем и комфортными сиденьями.

А на моей станции все чаще останавливаются электрички — одни вышли, другие вошли. И хромая электричка несется дальше со всеми остановками. Еще попадаются несмазанные и корявые товарняки и деловые составы, устремленные на работу.

С ним мы познакомились в Интернете на популярном сайте «Купидон». Как человек женатый, он не стал рисковать и размещать свое фото. Поэтому весьма остроумно обыграл дырку вместо лица — «на e-mail я буду гораздо симпатичнее». Я, сразу обозначив статус, отправила его по адресу своего PR-менеджера. Мне тоже есть что скрывать!

И не разочаровал же! Приятная внешность, 35 лет, обходительный, вежливый. «Извините», «будьте любезны», «добрых снов». Ну, конечно, на другой день мы встретились.

Я мало верю в продолжительность знакомств в инете, но тут была просто очарована.

Огромный «Hammer» как фига на ровном месте встрял прямо в арку моего дома. Я расстаралась ему под стать — в лучшей шубе влезла к нему в салон, не снимая очков.

Он оказался ОН. Не какой-то подставной сотрудник или друг заболевшего друга — самый настоящий ОН, Дмитрий, со снимка на почте.

По квартире он передвигался бесшумно, поэтому я не сразу его нашла. Он сидел на кухне, и из его выпученных глаз выпадали такие же крупные слезы…

Откуда он взялся, вспомнить я не могу. Как-то встрял в мою жизнь. И сразу занял вакантную нишу «помощник семьи». Бытовуха всегда высасывала из меня много энергии, море слез я пролила, выстаивая очереди в сбербанках, в продуктовых магазинах и заполняя бесконечные квитанции. Я физически ощущала, как очередь уничтожает мою индивидуальность и сжирает время.

Сразу возникла проблема, как его называть. Марк — слишком гордое и красивое имя. Такой в очереди стоять не будет, за него это сделает какой-нибудь Иваныч или Петрович. Можно назвать Марик, но садистское наслаждение унизить и растоптать реализовалось, только когда я придумала имя Марчик.

Кроме пользы, он ничего не приносил. Но каждый раз, когда я видела его с сумкой продуктов в одной и с квитанциями в другой руке на пороге своей квартиры, я начинала его тихо ненавидеть. Раздражало все. Его внешний печальный образ, его гнусавость и занудство. А главным раздражителем была мысль, что, видимо, ничего лучшего я недостойна. Но с этим я была не согласна.

Он тихо передвигался и говорил о любви. Марчик был уверен, что он — мечта любой женщины. А такое отсутствие самокритики раздражало отдельно.

Когда я разводилась с мужем, мне казалось, что все половозрелые мужчины нашей Родины выстроятся в очередь любить меня.

В очередь, конечно, не выстроились, потому что свободных касс много. Но! Оказалось, что и выбирать особо не из кого. Не армия, но полк интересных и холостых мужчин могли тронуть мое сердце только при полном отсутствии притязаний. А если проще — лучше одной, чем с кем попало.

Наверное, каждый из этих претендентов мог составить для любой женщины прекрасную пару. Но в том-то и беда, что многие мужчины воспринимают себя неадекватно. Они стараются выбрать лучшую, не предлагая ничего взамен. Скромный чиновник из управления, без интеллекта, фантазии и достойной зарплаты уверенно добивается знаменитой спортсменки, аргументируя это тем, что она ему нравится. И таких примеров хоть пруд пруди. Каждая из наших российских женщин хоть раз сталкивалась с убийственной формулировкой: «Я хочу быть с тобой, потому что ты красивая (потому что ты мне нравишься, потому что ты… и т. д.)». Но к сожалению, не каждая российская женщина в силу воспитанности сможет ответить: «А ты меня спросил? Ты мне нравишься? Ты-то что из себя представляешь?»

Женщина в наше время уже смирилась. Видит, что мужчина ей не подходит, но, пока в ее личной жизни зияет дыра, она переводит его на коммерческие рельсы. Хочешь ехать — плати. Поэтому непристроенных мужичков практически нет — каждый хоть чем-то, но сгодился.

Другое дело — нужен ли он вам, успешной, деловой, ухоженной женщине, которая мечтает «найтить то, чего не может быть».

Желание влюбиться навело меня на мысль выбрать партнера самой. Как в универсаме. Приходишь выбирать, к примеру, капусту. Ты же не возьмешь гнилую, прошлого урожая, с кочерыжкой на полвилка. Наверняка выберешь молодую, снимешь с нее затертый верхний листик, прикинешь на вес и удовлетворенно положишь в корзину. С Эдуардом мы сидели рядом в караоке-клубе. Молодой, позитивный, высокий и не обременный семейными узами. Правда, рядом, с другой стороны, присутствовала девушка, но по их взглядам я поняла, что это начальный этап ухаживания. Даже до цветов еще не дошло. Забегая вперед, скажу, что «до цветов не дошло» — это для Эдуарда нормально. Он перескакивал ненужный атавизм, не заморачиваясь. Что время терять?

Мы вышли из клуба втроем, и я сказала Эдику:

— Наверное, нужно посадить девушку в такси…

Эдик кивнул, и девушка исчезла.

Молодой мужчина, тем более из универсама — приобретение хорошее. И пахнет как надо, и дурные привычки вполне в духе времени. И не храпит, и износостойкий.

Наоми Кэмпбелл все еще не вышла замуж… Тянет что-то… Хотя, скорее всего, жених не торопится. Он же знает, что она и так согласна.

Просыпается он утром, а на него уже смотрят любящие рысьи глаза: «Когда же свадьба, darling?»

Выключает ему инстинкт охотника.

Раз и так согласна, зачем торопиться? К тому же небезопасная она, эта пантера Наоми. Разве кого удивит заголовок газеты: «Наоми Кэмпбелл при разводе откусила половину состояния миллиардера N».

Вот представить сообщение в газете:

— Он всегда спал на животе, засунув руки «крабом» под подушку. Его уткообразный нос, предмет моих вечных издевок, криво лежал на верхней губе и подрагивал ноздрями. Шея в складочку, как у босса. В мелких красных точечках. В кино такой грим губкой делают актерам, которые пьяниц играют. Спит тихо и глубоко. Когда сын был совсем маленький, мы вместе с ним «мучили» папку, щекоча его нос зубочисткой, сын пытался поднять ему веки и растягивал морду, как Джерри коту Тому. Роберт сквозь сон беззлобно бурчал: «Ну что вы де-е-лаете со мной…» — и переворачивался на другой бок. Тогда мы с сыном садились на папу сверху, Иван щекотал ему пятки, а я дула в ухо. Он притворно сердился. Мы все трое были счастливы…

Оказывается, я уже давно говорю в трубку монологом.

Тихая Василиса покорно слушает или заснула.

— Алле?

— Да, — отзывается Вася. — А ты не думала, что его мог убить кто-нибудь из твоих мужчин?

Василиса полностью соответствовала своему имени. Дебелая, роскошная, рыжая, с глазами цвета резеды. Я такие необыкновенные глаза видела только у актрисы Алферовой. Мужчинам нравились Василисины глазки, осанка, полные губы. Жалуясь на одиночество, Васька слегка лукавила. Кавалеров было в изобилии. Не однотипные, разномастные, но все фактурные. В основном работники культуры: артисты, художники, продюсеры. Ей с ними было веселее. Каждый из мужчин поселялся в ее квартире, и какое-то время в тусовой душе Васьки наступало затишье. Через месяц мужчина уходил, выжатый, как лимон в коньяк. Причем всегда без конфликта. В тот момент, когда мои бывшие вынашивали планы мести, нанимали шпионов и громили мое имущество, у Василисы звонил домашний с Пашей и мобильный с Яном, и с обоими бывшими она премило беседовала, обсуждая их проблемы. «И волки сыты и овцы целы», — называла я Василису. «Страсти мадридского двора, — обзывалась в ответ Васька. — Мне проблемы не нужны. Любовь была, любовь ушла — теперь друзьями будем». Васька не ссорилась, просто отползала на мягких лапках, тихо посмеиваясь, как обычно. Миролюбивая женственная кошечка. Но основной прикол в том, что Василиса была замужем. Ее супруг жил отдельно в своей квартире, Василису он не беспокоил, она умела научить людей вести себя как ей удобно.

На выходные, праздники семья воссоединялась в святое семейство.

Муж, молодой архитектор, вечно в поиске себя на диване. За все время нашей дружбы я видела его в вертикальном положении, когда он потянулся. Потом снова лег. Василиса совала мне вклеенный в альбом ксерокс беседы блоггеров, где кто-то с восхищением один раз упомянул его имя. Заочно муж позиционировался, как звезда зодчества. «Просто его время еще не пришло», — считала Василиса.

— А если никогда не придет? — жестоко интересовалась я.

— Да пусть лежит, он же никому не мешает, — смеялась Васька.

Майами! Все равно это должен быть Майами. Себя не обманешь. Попыталась — не получилось. Пусть через тухлого Деда, но судьба верно дала мне понять, что нужно бросить якорь у берегов океана, а не моря. Единственный минус, который отпугивал, — дальний перелет, можно было запить снотворным. Какая разница, в Москве с «Донормилом» спать или в самолете? Дома, между прочим, тоже можно умереть, во сне. Тихо и грустно. После Греции с ее непогодой я перепроверила — штату Флорида, если что и грозит, так это цунами. Но грозит уже много лет, а как гласит испанская поговорка: «Собака, которая лает, не кусает».

Лететь в прекрасную, но далекую страну без Василисы было немыслимо. Она, как утяжелитель для ног со стальной дробью, — притянет к земле, не даст оторваться от реальности. Бизнес-леди все-таки.

— На этот раз я сама буду контролировать покупку, чтобы ты ошибок не наделала, — пообещала Василиса и отправилась получать визу.

Я нервничала, потому что очень боялась, что ей откажут. Но американское посольство тоже нервничало, потому что кризис, а туристы — это лишние деньги для страны. Поэтому наши страхи были скорее плодом обывательских мифов о зверствах визового отдела посольства США. И это тоже добавляло очков Майами. В Турцию кто боится не улететь? Никто — там визы отменили. Лети — не хочу. Вот я и не хочу.

Роберт не объявлялся.

Он пропал накрепко. И не оставил никаких следов, кроме воспоминаний.

По идее я должна была о нем забыть, как о самом жестоком мужчине в своей биографии. Но после истории с Олегом я все чаще сравнивала его с другими. Да. И пил, и бил, и судился. Но он любил только меня, любил до ненависти, до бреда. Даже после развода он говорил мне о любви. В карикатурной форме, пытаясь спрятать свои чувства в обидных посланиях, в нарочитом игнорировании общих праздников, он каждый раз показывал, что в его сердце живет только одна женщина. Я могла забыть обо всем, улететь на свой остров и пригреться возле Желанного, но в сердце Олега всегда горел зеленый свет. А значит, я вечно буду находиться в движущемся потоке.

Набрать телефон Василисы, когда душит одиночество, — это как выпить в пустыне стакан воды. Она всегда знала, как заземлить и вернуть в настоящее.

Подруга была в плохом настроении.