Гоголь – это носитель «средневекового», мистико-аскетического мировоззрения. Гоголь знаменует собой момент пробуждения русского общественного самосознания. Гоголь не начинает нового периода русской литературы, а лишь завершает старый. Гоголь – это родоначальник «новейшей» русской литературы. Гоголь – это художник, творивший инстинктивно, художник, осмеивавший отрицательные стороны жизни не во имя определенных положительных идеалов. Гоголем открывается период принципиально-критического отношения литературы к вопросам действительности.

Таковы исключающие друг друга взгляды, высказываемые критикой относительно Гоголя и его творчества. Разнообразие этих взглядов вполне понятно и естественно: критика имеет дело с плодами творчества писателя, отличающегося редкой по своей сложности душевной организацией

[1]

.

По собственным признаниям Гоголя, его душевный мир служил ареной игры самых противоположных, исключающих друг друга чувств и настроений, стремлений и аффектов; был жертвой страшной смеси противоречий.

Часть этих противоречий, как доказывает психиатрический анализ, произведенный д-ром Баженовым

[2]

, должна быть отнесена на счет психического недуга, владевшего Гоголем. Другая часть противоречий имеет социальное происхождение, должна быть объяснена из условий той общественной среды, в которой рос и развивался талант Гоголя. Эти противоречия были противоречиями самой общественной жизни Гоголя. Гениальный художник – сын «переходной эпохи», он стоял перед лицом двух поколений интеллигенции, перед лицом двух различных культур. На его глазах происходила смена двух общественных миросозерцаний.

Тогда в первый раз в истории XIX века, долгое время затерянной в среде чисто дворянской интеллигенции, начал заявлять о своем существовании «разночинец». Правда, до эпохи выступления «разночинца» en masse

[3]

, на историческую авансцену было еще далеко. Но «разночинец» «николаевской эпохи» уже заявлял о своем существовании громко и решительно. Он уже предлагал определенную культурную программу, определенный кодекс идей и моральных требований. Романтическому миропониманию, усвоенному интеллигентами «александровской эпохи», он противополагал трезво-реалистический взгляд на действительность; культу чувства – культ разума; апофеозу героев-титанов и презрению к «толпе» – апофеоз «обыкновенного человека», человека «толпы»; эпикурейско-эстетическому индивидуализму – теорию разумного эгоизма; жажде нечеловечески великих подвигов – служение практическим интересам; пессимистическому отрицанию прогресса – веру в естественное поступательное развитие человеческого общества; изображению мук и томления личности, угнетаемой «враждебной судьбой», – изображение «широко несущейся жизни».