Рассказы Евг. Гославского

Шулятиков Владимир Михайлович

«Нет на его палитре ярких ослепляющих красок; он не прибегает к воспроизведению серых и сумрачных полутонов, излюбленных декадентской литературой. Он не старается подействовать на нервы и фантазию малорефлектирующего читателя игрой неопределенных образов и туманной символистикой. «Поэзия настроений» ему совершенно чужда… Напротив, эстетические приемы, которыми он пользуется, носят на себе печать строго «классического» искусства».

Евгений Гославский

[1]

– своеобразный художник слова.

Нет на его палитре ярких ослепляющих красок; он не прибегает к воспроизведению серых и сумрачных полутонов, излюбленных декадентской литературой. Он не старается подействовать на нервы и фантазию малорефлектирующего читателя игрой неопределенных образов и туманной символистикой. «Поэзия настроений» ему совершенно чужда… Напротив, эстетические приемы, которыми он пользуется, носят на себе печать строго «классического» искусства. Он неуклонно следует заветам русского

реализма

, реализма, который составляет величайшую гордость нашей литературы… И, как реалист, он умеет быть оригинальным. Его реалистические описания отличаются силой, изяществом, картинностью, изобразительностью…

Но в

то же время

общее направление, в котором работает его творческая мысль, несколько

сближает его

с «модернистами», с представителями «новой» беллетристической школы.

Если для реалистов-»классиков» главный интерес беллетристических произведений заключается в проведении определенной идеи, в постановке того пли другого «принципиального» вопроса, то «новые» беллетристы интересуются, главным образом, разработкой психологических сюжетов. Так именно поступает Евг. Гославский.

Писатель, одушевленный альтруистическими стремлениями, писатель-гуманист, писатель, вступающийся за обездоленных, «униженных и оскорбленных», он сосредоточивает свое внимание преимущественно на развитии психологических мотивов. И при этом он любит выбирать в герои своих рассказов людей, представляющих в психологическом отношении большие особенности, людей, психически

односторонне

развитых, людей, выражаясь языком субъективной социологии, с «пораженной индивидуальностью». Если же в некоторых его рассказах героями являются люди, приближающиеся к типу людей «нормальных», они постоянно повествуют о тех моментах их жизни, когда в глубине их душевного мира разыгрываются бури, когда их внутренний мир становится жертвой аморальных, патологических порывов. Область патологических явлений особенно часто служит в его рассказах предметом художественных экскурсий