Сергеев поморщился, выйдя из арки на утреннее солнце. Улица переполненная жарой застыла в желеобразную массу и нехотя шевелила несколькими фигурками пешеходов. Над деревьями так же застыло небо, полное неровного цвета. Сергееву показалось, замерло оно и съежилось как промасленная аппликационная бумага тиснутая охранником детского сада под трупики холодной селедки.

Он шаря по карманам в поисках пачки сигарет, уже заторопился в сторону бульвара, но пачки не было ни в нагрудном кармане рубашки, ни в брюках, значит пройти напрямик не получится, — Сергеев завернул к ближайшему ларьку, — без сигарет он не проживет.

Сергеев быстро шагал по тротуару, нахмурился и принял нахохлившийся деловитый вид, какой обычно имеют независимые прохожие. Навстречу надвигалась каскада стройки, над ней шевелился кран, а слева второй Сергеев уже прыгал и извивался в блеске витрин детского мира. Вот и киоск.

— Пачку, синих, легких. — шепнул он заветные слова в амбразуру и протянул купюру.

— Ой, мужчина, — пропел голос невидимой продавщицы. — Что, мельче нет, что ли?