Быть может, вам покажется несколько странным взятая мною для настоящей лекции тема: «Казачья земельная идеология».

Какая там, могут сказать мне, земельная идеология у казаков и чем она лучше «или отличается от идеологий по земельному вопросу вообще у трудового народа? По своей сущности земельный вопрос ясен, как Божий день: земля должна принадлежать трудовому народу — и вся тут баста! Со своей стороны могу добавить для устранения этого возражения, что с митинговой стороны земельный вопрос разработан артистически, так что и возражать против него просто запрещается законами митингового слово-говорения. Мне невольно припоминается здесь случай, когда, в блаженное время митинговых увлечений, я пытался было осветить земельный вопрос с точки зрения народной идеологии и когда мне просто не позволяли говорить. Целая вереница горячих ораторов в самых звонких возражениях заговорила, как это я, старый человек, не понимаю простых и ясных вещей: есть земля и есть трудовой народ, и земля должна принадлежать трудовому народу. Что лучше? Отдайте землю трудовому народу — и народ успокоится, и все порядки сами по себе приложатся.

Конечно, против самого принципа о принадлежности земли трудовому народу ничего нельзя сказать ни с научной точки зрения, ни в силу логики.

И тем не менее, несмотря на всю простоту и ясность этого принципа, собственно в казачьей земельной идеологии можно найти много ценного и показательного как в научном отношении, так и в целях уяснения переживаемых нашею родной Кубанью исторических событий. Особенно важно нам это последнее.

Я подчеркиваю это, чтобы в свою очередь поставить ряд других наводящих вопросов. Почему это все: и народ, и его благодетели, и его враги — выделяли и выделяют казаков в особое, так сказать, разветвление с яркой печатью народной или демократической марки? Почему сам народ всегда, на протяжении всей истории, так высоко ценил казаков и упорно стремился к осуществлению казачьих порядков? Почему лучшие, самые активные его вожаки и рядовые деятели тянулись в казачье гнездо, как в обетованный рай? Очевидно, было же что-нибудь обаятельное в казачестве, что направляло народные влечения и тяготение к казачьим установлениям и порядкам, было то, на чем строили казаки свою жизнь и чего не было у народа.