«Любовь и власть — несовместимы». Трагедия Клеопатры — трагедия женщины и царицы. Женщина может беззаветно любить, а царица должна делать выбор. Никто кроме нее не знает, каково это любить Цезаря. Его давно нет в живых, но каждую ночь он мучает Клеопатру, являясь из Того мира. А может, она сама зовет его призрак? Марк Антоний далеко не Цезарь, совсем не стратег. Царица пытается возвысить Антония до Гая Юлия… Но что она получит? Какая роль отведена Антонию — жалкого подобия Цезаря? Освободителя женской души? Или единственного победителя Цезаря в Вечности?
Юлиу Эдлис
Игра теней
Клеопатра
(зовет).
Хармиана! Ирада!. Словно все вымерли!. Забились в щели, будто чуют беду… Третий день ни гонцов от него, ни слухов даже… нет! — четвертый уже!.
(Успокаивая себя.)
Просто он хочет нагрянуть как гром с ясного неба, ошеломить, похвастаться… Мальчишка! — он и в свои пятьдесят такой же хвастун и сорвиголова, как…
(Зовет.)
Хармиана!. Ирада!. Конечно же — свалиться как снег на голову…
(Улыбнулась.)
Или наоборот, застать меня врасплох — не завела ли я в его отсутствие другого, как будто в целом мире есть хоть кто-нибудь, кто мог бы…
(Гневаясь.)
Он думает только о себе, ему и в голову не придет, что я тут мучаюсь от страхов, не сплю ночами… а если и усну — так один и тот же сон, один и тот же — каждую ночь!.
(Усмехнулась.)
Нет, я старею! — хожу, как тень, по этому пустому дворцу, придумываю себе глупые страхи и говорю вслух сама с собой… И этот сон… каждую ночь — одно и то же… Он приходит ко мне — тот, другой, — будто не прошло четырнадцати лет, как он… Приходит живой, насмешливый, лысый… я просыпаюсь, а он не уходит, и я не знаю — где сон, где явь… А если его нет, я жду его и зову…
(Словно увидев перед собой кого-то, настойчиво.)
Почему он не шлет гонцов? Я тебя спрашиваю, тебя! Ты ведь здесь, я знаю. Ночь, я одна, мне не спится, мне страшно — я ведь знаю, что ты здесь!
Перед нею — Цезарь.
