— Я умерла, — сказала Агата и заплакала. — Послушай: сердце не бьётся.

Она сидела у окна и мелко вздрагивала, закрыв лицо руками. Хрупкая, беспомощная, беззащитная.

Я сглотнул подступивший к горлу комок и сказал преувеличенно бодро:

— Тогда я тоже мёртв! Ведь мы сейчас говорим, слышим, видим друг друга. Значит, мы с тобой в каком-то одном мире. В этом или том, неважно.

Но Агату мои слова не успокоили. Напротив, она зарыдала ещё горше.