Кто ищет – найдет

Элиот Ливия

Встреча с Хантером кардинально меняет Тину – влюбившись в него с первого взгляда, она из скромницы буквально на глазах превращается в хищницу, упорно идущую к своей цели.

Хантер попадает в ситуацию «между двух огней» – с одной стороны, его бизнесом заинтересовалась мафия, с другой – ему не дает прохода Тина. Он прикладывает немало усилий, чтобы устоять, хотя его самого непреодолимо влечет к ней. Но любовь, если это любовь, подобна болезни: чем больше ей сопротивляешься, тем беззащитнее перед ней, и Хантер не исключение…

Спросите у десяти первых попавшихся на улице любого крупного города американцев, где они хотели бы жить после выхода на пенсию, и восемь из десяти ответят: во Флориде. Если вы не удовлетворитесь этим и продолжите допрос, то либо вас отправят по одному известному адресу, либо назовут город, название которого пробуждает даже в самой заскорузлой душе давно умолкнувшие романтические струны: Сарасота.

Что означает это слово, о том исследователи спорят до сих пор, но большинство все же видят в нем сложение испанских «сара» – море и «сото» – песок.

Достопримечательностей в Сарасоте хватает, их здесь едва ли не больше, чем во всей остальной Флориде: здесь и Музей искусства Ринглинга, и Морская лаборатория Моут, и Ботанические сады Селби, и театры, и знаменитый Музей цирка.

И все же самой ценной жемчужиной в коллекции Сарасоты было и остается Соленое озеро, которое населявшие полуостров в не столь уж далекие времена индейцы называли Фонтаном юности. В благодарность за исцеление они разводили на берегах костры и славили своих богов.

Ныне к берегам чудо-озера устремляются сотни и тысячи пришельцев со всего света, людей далеко не бедных, но ищущих здоровья в тех же самых водах, где находили его коренные обитатели Флориды, индейцы-семинолы.

1

– По-моему, поворот мы уже проскочили, – проворчала Кейт, с неудовольствием поглядывая на вытянувшиеся справа от дороги мангровые заросли.

Вид слева был немного лучше – протянувшаяся до горизонта водная гладь. Впрочем, даже если бы перед ней вырос вдруг тропический лес Амазонии, развернулась пустыня Сахара или встали непреодолимой стеной великолепные Анды, Кейт и тогда бы разве что насупилась еще больше. Другое дело Пятое авеню Нью-Йорка, Елисейские Поля Парижа или на худой конец Мейн-стрит ее родного Барстоу. Что поделаешь, одни находят удовольствие в созерцании дикой природы, хлопают в ладоши при виде какого-нибудь зверька и заходятся от восторга, любуясь красотами Скалистых гор; другие же рождены для жизни в цивилизации, и хрип водопроводных труб им куда милее рева низвергающегося в брызгах водопада.

Кейт Уинслоу родилась в Барстоу, выросла в Барстоу и рассчитывала там же закончить свой земной путь. Нельзя сказать, что пейзажи и ландшафты нагоняли на нее смертную скуку, нет – Кейт могла выносить их на картине или в кино, но в реальной жизни близкого знакомства избегала. Единственное исключение составлял пляж, где она не без гордости демонстрировала свое соблазнительное тело, но и там ее хватало не более чем на пару часов.

– Не думаю, – ответила ее спутница, миниатюрная брюнетка, сидевшая за рулем весьма потрепанного «шевроле». – Я сверяюсь с картой у каждого поворота и знаю…

Договорить она не успела, поскольку дорога резко ушла вправо, а впереди появился покосившийся указатель с полустертой надписью: «Марсден-Крик. 2 мили».