Июнь 1814 года

— Что-то вы не похожи на человека, которого придется скоро хоронить, тетушка Рейчел, — строго сказала Эванджелина Манроу, складывая руки на коленях. — Скорее вы будете танцевать с блистательным лордом Гири на ближайшем рауте.

— Ах, дитя мое! — сказала тетушка и театрально закашлялась. — Я слабею день ото дня. Я рада, что ты приехала повидаться со мной напоследок.

Находящийся под хорошим градусом Коннолл Спенсер Аддисон, он же маркиз Роли, смотрел, как карета мисс Манроу переехала чью-то сигару — вероятно, принадлежавшую ему, а также толстую книгу — вероятно, ему не принадлежавшую. Опершись рукой о колесо своей кареты, Коннолл присел на корточки и поднял том.

… — «Права женщин», — прочитал он, бегло перелистав страницы. — Нисколько не удивляюсь этому.

— Милорд?

— Нет-нет, ничего, Эппинг, — сказал он кучеру. — Отвези меня домой и, ради Бога, больше никого не сбивай. Ночь была поистине дьявольская, и я не хочу, чтобы снова перебивали мне сон.

— Ты встречала маркиза Роли? — спросила шепотом из-за веера Леандра Хэллоуэй. — Я даже не знала, что он снова вернулся в Лондон.

— А где он был до этого? — проявила неожиданное любопытство Эванджелина.

— Это зависит от того, кого ты об этом спросишь, — ответила подруга тем же заговорщицким тоном. — Некоторые говорят, что он и его последняя любовница находились в одном из его имений в Шотландии.

Последняя из его любовниц определенно носит имя Дейзи.

— С кем ты прогуливалась, дорогая? — спросила, входя в библиотеку, леди Манроу. На полпути к полукругу, образуемому креслами перед камином, она остановилась. — О, да он еще здесь! — Она улыбнулась и сделала реверанс. — Вы все еще здесь, милорд. Это замечательно.

— Да, он не собирается уходить, — прокомментировала Эванджелина, откидываясь на спинку кресла и складывая на груди руки. — Хотя я несколько раз просила его уйти.

— Я изучаю вашу библиотеку, миледи, — откликнулся лорд Роли, пробегая пальцами по корешкам книг в большом книжном шкафу. — Нет Уолстонкрафт?

[1]

 — спросил он, сделав паузу лишь для того, чтобы кивнуть виконтессе. — А как насчет Свифта? Он прогрессивен, с точки зрения ирландца и мужчины.

— Мы не принадлежим к числу анархистов, милорд. — Виконтесса приложила руку к сердцу. — Что могло заставить вас так подумать о нас?

Эванджелина вынула ожерелье из шкатулки с бархатной обивкой внутри и поднесла его к окну. Удача или несчастье? Ах, смешно даже думать об этом! Немыслимо надевать подобное украшение на пикник.

Однако лорд Роли предложил ей надеть ожерелье или, по крайней мере, взять с собой. Она полагала, что ей не нужно убеждать в особенной силе украшения себя. Ей нужно убедить в этом его. Следовательно, если она спрячет ожерелье в кармане и останется в уверенности, что он ей не нравится, и что они оба провели время плохо, то показ ему украшения будет гарантировать, что он оставит ее в покое. Или, по крайней мере, появится шанс, что он это сделает.

Да он красив, умен и остроумен, богат, но он уже продемонстрировал, что все должно делаться так, как этого хочет он, для его удовольствия и удовлетворения. Она не может представить себе жизни более несчастной, чем в компании этого несносного мужчины.

— Вы собираетесь надеть его сегодня, мисс Манроу? — спросила Доретта, входя в комнату с новыми туфлями Эванджелины в руках.

Июнь 2007 года. Среда, 8.51 утра

— Забудь об этом, Рик! — обернувшись, сказала Саманта Джеллико. — Ты сам пригласил меня на эту работу, так что не суйся сюда.

— Это мое здание, — донесся в ответ густой баритон, в котором отчетливо слышался британский акцент.

Среда, 9.44 утра

Ричард Аддисон взобрался по стремянке и всмотрелся в маленькое, неправильной формы углубление в стене старой конюшни. Если учесть, сколько здесь было переделок в течение почти двух столетий, в том числе и капитальная реставрация, которую он провел семь лет назад, то обнаружение тайника можно отнести к разряду чуда.

В глубине тайника пальцы Рика что-то нащупали, и он извлек оттуда свинцового солдатика, краска на котором почти совсем облупилась.

Четверг, 8.12 утра

Ричард сбросил скорость своего «ягуара», когда проехал мимо трех грузовых и четырех полицейских машин, которые направлялись по склону в Роли-Парк. Он намеревался выехать на ту часть дороги за следующим поворотом, где он может повернуть назад.

Идея оставить Саманту одну с грузовиками драгоценных камней позабавила его. Однако наличие полудюжины или больше офицеров полиции не показалось столь уж забавным. Рик не знал обо всех ограблениях, которые она осуществила, но он знал достаточно, чтобы беспокоиться, когда она и руководство правоохранительных органов находятся в таком тесном контакте.

Четверг, 9.45 пополудни

— Если Скотленд-Ярд хочет провести расследование, то пусть они его проводят. Я намерен кое-что выудить у Малдони в Скотленд-Ярде.

— Я знала, что ты так и сделаешь, — проговорила Саманта, забирая у него чашу с поп-корном и усаживаясь на диване. — А что мне делать, пока ты ловишь окуней в своем допотопном замке?

Пятница, 9.58 утра

У главного входа в имение уже выстроились роскошные автомашины и телевизионные фургоны, когда Саманта и Ларсон шли через сад к старой конюшне. Команда «Ви-энд-Эй музеум» подтянулась из отеля, а ее команда осуществляла патрулирование со вчерашнего дня, с момента прибытия камней.

Ларсон набрал новый, сегодняшний, код и открыл дверь. Саманта помогла своим парням убрать металлодетекторы из дверных рам и установить столики для проверки сумочек. В душе, как бывшей воровке и одновременно как обыкновенной гражданке, ей претила идея открывания личных вещей чужому взгляду, однако ей отнюдь не хотелось, чтобы кто-то мог пронестив кармане нож. Раньше она выполняла свою работу, имея именно такое снаряжение.