Это рассказ об эмире Сайфе сыне Зу Язана, губителе неверных, язычников и злодеев во всех странах и землях, заклятом враге колдунов и смутьянов. Это удивительный рассказ, который мы вам поведаем, уповая на помощь всевышнего Аллаха, единого, ибо лишь Аллах единый достоин поклонения. Это он сделал сокровенные дела наших предков назиданием для потомков, а сказания о былых народах – уроком для ныне живущих, это он возвысил ислам над всеми верованиями мира. Да будут добрая молитва и вечный мир дарованы его досточтимым святым мужам и всем, кто следует по их стезе, да будут они благословенны вплоть до Судного дня.

Рассказчик Абу-ль-Маали ведет речь о жизни и деяниях того, кто воздвиг города и заставил реку Нил течь из страны эфиопов в нашу землю. Да поможет нам Аллах!

Давным-давно в древности жил один могущественный и великий царь, которого почитали жители городов и селений, обитатели всех его земель и владений. Все подданные склонялись перед его властью, а соседние цари уважали его, потому что был он решителен и силен, и в те времена не было ему равных. Был он из племени славных химьяритов

[31]

, весть о которых разнеслась среди всех народов мира, а рассказы о его деяниях и подвигах передавались из уст в уста, их повторяли цари и правители. Имя этого царя было Зу Язан, и жил он в земле йеменской. Был у него мудрый везир, наделенный всеми достоинствами и добродетелями, осведомленный в делах государственных и обо всем пекущийся, учтивый и красноречивый. Все домочадцы царя любили и почитали этого везира и свято следовали его советам. Он был поставлен и над царскими войсками и командовал ими умно и умело, а они повиновались ему и выполняли его приказания. И не было подобных этому везиру ни на Востоке, ни на Западе. А звали его Ясриб. Он прочел многие древние книги и сказания о делах великих и нашел и в Торе, и в Евангелии, и на скрижалях Ибрахима

[32]

, избранника Аллаха, и в псалмах Дауда

[33]

, мир им, имя господина нашего Мухаммада, да благословит его Аллах! И узнал, что тот происходит из рода Хашимитов

Через несколько дней царь приказал своим войскам сниматься со стоянки и собираться в поход. Всю ночь до самой зари воины провели в хлопотах и заботах, готовясь выступить, а наутро царь построил своих всадников, героев и храбрецов, и повел их в путь. Войско прошло семь фарсахов

[42]

, на восьмом фарсахе вступило в зеленую долину, где пели птицы и средь пышных зеленых деревьев струились ручьи, а на берегах их состязались в беге газели. Там можно было увидеть куропатку и перепелку, горлицу и цаплю, соловья и журавля, сокола и кречета, воробья и удода, орла и утку, водную птицу и степного страуса, хмурую ворону и нежную голубку. И все эти птицы на гибких ветвях славили красу долины своими дивными песнями. Они то пели, то кричали, смеялись и рыдали, то садились на ветки, то порхали над ручьями. Казалось, это одна из тех райских долин с чудесным источником, о которых слагали стихи поэты.

Царь Зу Язан приказал своим воинам остановиться в этой долине, и они провели там ночь. А когда Аллах ниспослал утро и мир засиял в лучах зари, везир Ясриб вошел к царю, поцеловал перед ним землю и сказал:

– О счастливый царь, благоденствуй поутру, пусть твое счастье и успех будут еще полнее. Я хочу сказать тебе, что мне нравится это место, ибо здешняя земля благоуханна и плодородна, и я желаю построить здесь город. Знай, о доблестный царь и неустрашимый лев, я читал в древних книгах и сказаниях о великих делах, что этому городу суждено великое будущее. И вот я прошу у царя разрешения заложить здесь город и назвать его моим именем.

Услышав слова Ясриба, царь Зу Язан сказал:

– Делай что хочешь, о везир, я разрешаю тебе построить этот город.

А царь Зу Язан после бегства Баальбека захватил все его богатства и владения, перебил всех его воинов и пробыл в городе еще несколько дней. А потом он поставил над городом своего правителя, взял двадцать тюков с драгоценностями и приказал своим людям немедленно собираться в путь. И его войско отправилось в поход, двинулись друг за другом испытанные в боях всадники и храбрецы, направляясь в земли Эфиопии и Судана. Так шли они день и ночь по безлюдной степи, пока не ступили на землю, покрытую зеленью и обильными ручьями. Царь Зу Язан подивился, увидав эту чистую и благоуханную, как камфара разукрашенную узорами садов долину – избранницу владыки вышнего. Повсюду виднелись зеленые сады и прозрачные пруды, полные сладкой воды и сверкающие, как блестящий йеменский меч, извлеченный из ножен, или змея, сбросившая старую кожу. Прохладные струи вращали водяные колеса, деревья гордо покачивали зелеными кронами, на ветвях пели птицы, восхваляя предвечного и славного творца, а цветы источали аромат и веселили сердца своей улыбкой. В этой долине можно было услышать и соловья, и певчего дрозда, и горлинку, и перепелку, и сокола, и кречета, и орла, и кобчика. Были тут и дикие звери, и пантеры, и вороны Ноя, и сельские голуби. И все птицы славили с высоких ветвей того, кто всех мудрей. Словом, долина эта была подобна райскому саду.

И когда царь Зу Язан увидел, как прекрасна эта земля, он склонился на седле, трепеща от радости, и прошептал: «Хвала тому, кто скрыт во всем сущем». Затем, обратившись к везиру Ясрибу, он сказал:

– О везир, я вижу, что тебе ведомы все дела этого мира и пути судьбы. Я решил построить на этой земле город, которым будем владеть я и мой народ – пока я живу и после моей смерти.

И везир ответил ему:

– О великий царь, делай, как пожелаешь, мы твои верные рабы!

Когда царь Зу Язан умер и свершилась его судьба – слава тому, чье величие пребудет вечно! – коварная и негодная предательница Камария стала править его царством. Она управляла всеми делами, назначала и смещала сановников, и так продолжалось, пока не наступило время родов. Тогда, по воле творца всего живого, она родила мальчика, прекрасного, как полная луна, а на щеке младенца виднелась черная родинка, такая же, как у его отца. Эта родинка была приметой йеменских царей с давних времен. Когда Камария увидела, какой красивый родился ребенок, ее тотчас охватила сильная ревность. И она сказала себе: «Если этот мальчик останется жить, он отберет у меня царскую власть и захватит все, чем я теперь владею, – и богатства, и моих храбрых доблестных воинов. Но погоди, Камария, может быть, Зухаль даст тебе погубить этого младенца». И она стала молиться Зухалю и просить его, чтобы он избавил ее от сына. Она не кормила его грудью и не давала ему никакой еды, чтобы иссушить его внутренности и умертвить его. Но Аллах не пожелал этого, и ребенок с каждым днем поправлялся и становился все краше и краше. Ведь эта проклятая женщина не знала, что пути господа неисповедимы, ибо он оживляет и умерщвляет, он всемогущ и сотворил Адама из глины, а его потомков – из ничтожной влаги. И Камарию с каждым днем охватывало все большее волнение и тревога, она кипела гневом и ревностью, бессильной злобой и завистью. А по прошествии сорока дней собрались везиры, вельможи царства и сановники дивана. И они сказали Камарии:

– О великая царица нашего времени, покажи нам нашего царя, чтобы мы увидели его, преклонились перед ним и позаботились о нем.

Выслушав их просьбу, Камария пошла к себе в покои, вынесла мальчика и положила его на царский трон перед благородными мужами, рабами и слугами. Когда везиры увидели ребенка, они встали перед ним, и так же поступили хаджибы, наибы

[49]

, все сановники государства. А Камария в это время стояла за занавесом, наблюдая за всем происходящим, и ее гнев, зависть и ненависть закипали еще сильнее, так что она готова была лопнуть от злости. И она сказала себе: «Я должна убить этого младенца, сына греха, я должна привести его к источнику гибели так, чтобы о нем не осталось даже воспоминаний. Я хочу, чтобы царский трон достался мне одной, я не позволю ему оспаривать мою власть и не допущу, чтобы этот мальчик правил после меня. Ему не жить и по моей земле не ходить!»

Потом она стала прислушиваться, о чем разговаривают между собой везиры и вельможи государства, и услышала, что они говорят:

– О великий царь, ты пришел на царство твоего отца, мы все твои рабы.

Когда царь Афрах снова взял мальчика, все его горести и печали развеялись. Он сказал своей жене:

– Мы отведем ему особое место, где он будет играть и веселиться, назначим ему слуг, которые будут заботиться о нем и днем и ночью, с утра и до вечера.

Царица согласилась с мужем, и он выбрал для мальчика такое место и поручил его заботам своих слуг. Так ребенок рос, пока ему не исполнилось семь лет. Тогда мальчик попросил, чтобы его обучили искусству верховой езды. Царь приказал привести невысокую и смирную кобылицу, но эта лошадь не понравилась Вахшу, и он отказался сесть на нее. Тогда ему привели темного как ночь вороного жеребца, взращенного вождями арабов, который рыл копытом землю. Этот конь пришелся по душе Вахшу, мальчик сразу вскочил на него и выпрямился в седле. Потом он попросил длинное копье и острый меч, и, когда слуги принесли ему это оружие, дивясь его силе, Вахш выехал на площадь и стал состязаться с юношами. Он наносил своим противникам удары мечом, вышибал их из седла длинным копьем, побеждая всех, кто пытался померяться с ним силою. Так он упражнялся до тех пор, пока его плечи не развились и руки не окрепли. Каждый день он выезжал на площадь и вызывал на поединок своих сверстников, а потом стал одолевать не только юношей, но и взрослых героев-храбрецов и посрамлять на поле боя рыцарей. Всякий, кто вступал с ним в поединок, очень скоро раскаивался и мечтал только об одном: как бы выйти из этого боя целым и невредимым. Вахш побеждал всех, рассекая своих противников мечом, потому что он принадлежал к роду стойких мужей и храбрейших рыцарей. Так он стал одним из лучших всадников и храбрейших героев. И когда он прославился своим воинским искусством и превзошел красотой и добродетелью всех людей своего времени, поэты стали слагать о нем стихи, потому что стоило только ему выехать из дому, как он поражал сердца и свободных и рабов – все сгорали от любви к нему.

Когда Вахшу исполнилось четырнадцать лет, он возмужал и окреп, у него на подбородке стал пробиваться темный пушок, а родинки на щеках стали похожи на комочки амбры. Повзрослев, Вахш пристрастился к охоте и к другим молодецким забавам и развлечениям, и они занимали все его время. Так и рос Вахш аль-Фала, так он обучился верховой езде и воинскому искусству.

А царь Афрах однажды спустился в диван и сел на царский трон, окруженный везирами и эмирами, приближенными и доблестными воинами, арабы и слуги стояли перед ним. Вдруг вошел мудрец Сакрадион. Царь поднялся ему навстречу, почтительно его приветствовал и усадил рядом с собой как близкого родича, говоря: