Асар Эппель

Леонидова победа

Я - Леонид, моя сестра Антонина - маятник, и я их всех ненавижу. Я, Леонид, и про никакие Фермопилы не слыхал, а то бы догадался, что это ножовки с фермы куриной. Я - Леонид, и нас у матери, Пестровой Любови Макарьевны, двое: я - Леонид и моя сестра Антонина. Маятник.

Маятник она потому, что ходит и с боку на бок качается, и ее подучили "я - маятник!" говорить, "я - маятник!". Она не придурошная, она сопливая и дурочка, но я все равно ненавижу кто подучили ее говорить "я - маят-ник". Нашла она трусы Семкины, Мули-Мулинского, хотя у него не эта фамилия - они за стенкой живут, нашла, врот, трусы обоссатые - ее сразу и научили с трусами ходить повторять: "Се-мины трусики! Се-мины трусики!.." Трусы просохли, а она ходит и повторяет: "Се-мины трусики! Се-мины трусики!" И я их всех все равно ненавижу.

Дом весь наш. И двор наш, и сараи. И дерева. Все ихнее - наше. Они ходят через половину двора, а матери нашей каждый месяц плотят, как сговаривались после царя с материным отцом, Макар Петровичем Живаловым, моим с Антониной дедом, который оступился в уборную яму, а потом пришел злой к себе в наш дом в их гамне отмываться весь. Отца у нас нету. Его прогнала мать за поведение нетрезвой жизни, потому что училась в гимназии четыре класса и от побоев в рожу отвыкла, а теперь была ответственной по собственному дому. Она их ненавидит не знаю как. Но ничего не поделать. Деньги они плотят, и мать поэтому каркасит - обматывает абажурные каркасы, потому что за ихние деньги на свою собственность не проживешь, но ремонта им ни в жисть не будет, хотя мать обязана, потому что собственный дом. Не отремонтируешь - погниет и пропадет. Поэтому от злости ее они третий год без крючка. Нетушки! Не будет им крючка в уборной будке! Когда серешь, рукой дверку за край держи. Кто подойдет - увидит, пальцы человечьи дверь притягивают, и стоит ждет. Траву нашу на тропке вытаптывает.