Праздничный вечер был подготовлен с широким размахом. Семья Феррингтонов устраивала его в честь возвращения Мегги из Лондона, где она училась в частном пансионе госпожи Джонет Морланд. Возвращение девушки в Америку стало событием, прежде всего для нее самой. Позади остались безмятежно прожитые годы в школе благородных девиц. Еще живы в воспоминаниях старенькое здание пансиона, затерявшееся в саду с пышной растительностью, вспаханные поля, тихая река, напоминающая небольшой ручей с поросшими берегами. Прощание с подругами Дороти и Бертой, которым придется провести в стенах школы еще целый год!

— Как все-таки прекрасно, что я теперь дома! Моя дорогая мама — как она сохранилась! — с гордостью думала Мегги. — В ее роскошных темно-каштановых волосах нет ни одной седой пряди! Отец за эти годы приобрел солидный вид, и посеребренные сединой волосы только придают ему необыкновенную привлекательность! Кажется, теперь он еще сильнее любит меня.

— Адам и Харви, похожие внешне, — продолжала размышлять она, вертясь перед зеркалом, — очень различаются своими манерами поведения и увлечениями. Адам перенял все деловые качества отца. Внешне красивый и привлекательный, он помогает отцу в решении хозяйственных и коммерческих дел и постоянно чем-то занят. Но это не мешает ему преуспевать в ухаживании за дамами. Харви тоже прекрасный молодой человек, только, кажется, мало интересуется проблемами семьи, много тратит времени на развлечения.

Повзрослевшая Мегги понимала также, что она теперь настоящая леди, хорошо воспитанная, образованная. Она — радость и надежда всех членов семьи, которые считают, что должны удачно выдать ее замуж. Не зря же Адам уже несколько раз подшучивал над ней:

— Мегги! Ты такая красивая, благоразумная, воспитанная! Не будь я твоим непутевым братом, я бы сам женился на тебе! Ты лучшее, что имеет старый город Куинси! Не стоит только торопиться с выбором… Хорошенько присмотрись, а твой брат тебе в этом поможет, если потребуется…

Ворвавшись к себе, Мегги испытала облегчение. В комнате тускло горели свечи. Вошла служанка Элизабет и обняла девушку. Она ободряющее улыбнулась, пытаясь расположить юную леди к себе.

— Вы быстро привыкните, — сказала старушка и попыталась расчесать ее волосы.

— Нет! Я сама! — запротестовала Мегги и отстранилась. — Помогите только расстегнуть корсаж.

Она не могла привыкнуть к помощи служанок: в пансионе все приходилось делать самой. Элизабет, выполнив ее просьбу, некоторое время постояла, ожидая новых распоряжений, а потом спросила:

— Мисс Мегги, что еще прикажете?

Так прошла целая неделя. Мама хлопотала по дому, давая распоряжения. Мегги увлеченно занималась музыкой, вышиванием. Отец и братья редко бывали дома. В последнее время отец был постоянно чем-то раздражен, с братьями он часто говорил о соседях, как поняла Мегги по обрывкам фраз. Что может его так волновать? И вот как-то вечером он рассказал, что между двумя почтенными джентльменами произошла ссора и один из них при этом сильно пострадал. Девушке не хотелось вникать в эти разговоры. Она была слишком далека от такого рода проблем.

В полдень накануне званого обеда на пороге дома Мегги услышала громкие голоса. К миссис Синтии вбежал дворецкий Джарвис и доложил, что сэра Адама доставили домой какие-то знатные господа. Келвин Феррингтон еще не вернулся. Поднялась суматоха, сбежались слуги, спустилась со второго этажа из своей комнаты мама. Когда Мегги вошла в гостиную, ее поразила чрезвычайно неприличная картина: граф Алекс и еще один хорошо одетый джентльмен вводили в дом почти бесчувственного Адама. Брат вел себя буйно, выкрикивая какие-то угрозы. Костюм его был помят, на рукаве запеклась кровь, галстук почти развязан, на лице красовался синяк, один глаз заплыл, а другой зло выглядывал из-под всклокоченных волос.

— Сэр Алекс! Что случилось? Почему он в таком виде? — охрипшим от волнения голосом тревожно спросила миссис Синтия. Она подбежала к сыну, но тот только замахал руками. — Что же все-таки произошло, почему у него такой непристойный вид? Эта кровь на рукаве… — Джарвис, пригласите врача, — на ходу приказала она.

Алекс только пожал плечами, она не давала вставить ему и слова. Адам, заняв весь дверной проем, стоял как вкопанный, очень прочно уцепившись за дверной косяк, и двое здоровых мужчин не могли его оторвать. Покачиваясь, он криво усмехался, бросая на всех злые взгляды. Вдруг посмотрел на Мегги.

— Мегги, маленькая крошка… — пробормотал он.

Мегги осталась наедине с человеком, которого почти не знала. На миг ей показалось, что она заперта в ловушке. Чего греха таить, она видела, что Алекс проявляет к ней интерес, просто не спускает с нее глаз.

«Что мне бояться у себя дома?» — с вызовом подумала она и, собрав все свое мужество, смело посмотрела на Стоктона.

— Ну, леди, не будете ли так любезны оказать мне услугу — показать свое поместье? — с едва заметной насмешкой, кроящейся в уголках рта, сказал он игривым тоном.

— Сэр, приглашаю вас на экскурсию, — отозвалась Мегги несвойственным ей громким голосом, встряхнула головой, едва заметным движением рук расправила сборки платья, пригладила волосы.

«Ну почему, когда он рядом, я теряюсь и не могу вести себя как подобает леди?» — думала она.

Девушка решила лечь спать пораньше, но сон не шел. Стоило только закрыть глаза, как возникала отвратительная сцена, когда она чуть было не стала игрушкой в руках графа. Отец всегда предостерегал ее: «Потеря девственности — это потеря всего! Это бесчестье и позор. Без этого никогда не будет счастливого замужества!» Мегги сделала для себя вывод, что с этим шутки плохи, только счастливый случай помог ей достойно выпутаться из щекотливой ситуации.

Последние дни в доме царила какая-то нервозная обстановка. Отец был одержим политическими идеями, волновался по поводу каких-то неурядиц. Неохотно делился планами с мамой, что-то скрывал. Часто ругался с братьями, особенно был недоволен младшим Харви, упрекал его в бездеятельности. Все члены семьи привыкли к стычкам с ним и постоянно были в напряжении, ожидая от отца новых сюрпризов. «А между прочим, это вредно для его здоровья, — думала она. — Вчера к нему приглашали врача, а сегодня он опять где-то задерживается…»

Устроившись поудобнее в постели, она подумала: «Все… все… нужно уснуть… — Но события сегодняшнего дня вывели ее из строя. — Мама, наверное, догадывается, что во время прогулки что-то произошло… Но почему она ничего не спросила? Как мне хотелось выплакаться у нее на груди!»

Мегги провела ужасную ночь. Стоило ей закрыть глаза, как на нее набрасывалась какая-то тень с огромными щупальцами, светящимися глазами, красным языком, напоминающим змеиный. В полузабытьи девушка металась в постели, и кудрявые волосы стали липкими и взлохмаченными. Атласное одеяло, которое ее раньше успокаивало и ласкало, замоталось вокруг тела и сдавливало, словно помогая черной тени тащить ее куда-то. Испуганная, она пыталась вырваться на простор, который виднелся вдалеке. Но кромешная тьма не отпускала ее. Вернуться домой не было сил…

Громко закричав, она проснулась, обвела комнату глазами. На сердце было очень тяжело, по щекам текли слезы.