— Последних двух нашли? — раздраженно поинтересовался невидимый собеседник противным дребезжащим голосом.

— Нет, — ответил в трубку элегантно одетый мужчина, — пока нет. Действовать приходится осторожно, чтобы не вызвать лишних подозрений. Но мы почти у цели.

— Почти? — переспросил голос.

— Слушайте, в мире миллиард детей, искать среди них двоих — всё равно что искать иголку в стоге сена!

— Предлагаете передать ваши слова совету директоров?

Сроду не искал приключений на свою пятую точку; приключения неизменно находили меня сами.

Меня зовут Майкл Вэй. История, которую я собираюсь поведать, странная, очень странная, но это история моей жизни. С виду я ничем не отличаюсь от сверстников. Пройдёшь мимо — не заметишь. Обычный подросток, как и вы, учусь в школе, где надо мной точно так же измываются хулиганы. Правда, в отличие от вас я живу в Айдахо. Только не спрашивайте, в каком штате находится Айдахо. С недавнего времени Айдахо и есть штат, хотя многие об этом понятия не имеют. Собственно, поэтому мы с мамой и переехали сюда — чтобы нас не отыскали. Впрочем, не буду забегать вперед.

От остальных меня отличает ещё кое-что — синдром Туретта, о котором вы знаете даже меньше, чем про Айдахо. В фильмах больные синдромом Туретта либо жутко сквернословят, либо лают как собаки. У настоящих больных совершенно другие симптомы. Лично я очень часто моргаю, а когда волнуюсь, начинаю корчить рожи и как будто громко сглатывать. Иногда до боли дерёт горло. Иногда в меня тычут пальцем и смеются. Короче, приятного мало, но поверьте, есть вещи пострашнее синдрома Туретта. Например, когда папа умирает от сердечного приступа, а вам всего восемь. Это куда хуже. До сих пор не могу прийти в себя, и не факт, что когда-нибудь смогу.

Ну и последнее — у меня есть тайна. Из-за неё нам и пришлось перебраться в Айдахо. Тайна настолько жуткая, что способна напугать любого до одури, но раз уж я начал рассказывать, то надо рассказывать до конца.

Думаю, начать стоит с кабинета мистера Дэллстрома, хотя бывать в самом кабинете ой как не стоит. Мистер Дэллстром — директор средней школы города Меридиан, где я числюсь учеником девятого класса. По-моему, девятый класс — редкостная жопа, хуже просто не бывает, а кабинет директора — здоровый гнойный чирей на этой самой жопе. Вот сейчас я сижу там и часто-часто моргаю.

Сказать, что я на дух не выношу мистера Дэллстрома, значит констатировать факт вроде «без кислорода человек умрёт» или «рисовые шарики — самая вкусная еда». В нашей школе мистера Дэллстрома на дух не переносит никто. Зато руководительница хорового кружка мисс Дункан директора просто обожает, держит его фотографию на столе и умилённо на неё пялится, а когда Дэллстром выступает по школьному радио, лупит указкой по пюпитру, чтобы мы не шумели. После каждого такого выступления мисс Дункан, вся красная и потная, принимается вещать о том, как нам повезло пробираться сквозь непролазные дебри средней школы под чутким руководством столь ревностного блюстителя государственной системы образования.

Мистер Дэллстром — лысый дрищ с огромным пузом. Представьте себе беременного Авраама Линкольна без бороды и соломенного цвета накладкой вместо шляпы. Представили? Вот именно так и выглядит наш директор. Плюс он жутко старый, как динозавр. С виду дашь лет сто, если не больше.

В пятом классе учитель рассказывал, что существует два типа директоров. Директор-мучитель, который вызывает подчинённых на ковёр, орёт и командует, и директор-приятель — тот, кто работает в школе и наставляет на путь истинный. Вопреки логике мистер Дэллстром попадает под первую категорию.

Уже второй раз за месяц я оказываюсь в его кабинете из-за того, что подвергся очередной порции издевательств со стороны других учеников. Дэллстром — большой любитель вместо виновников наказывать жертв.

Никогда день в школе не тянулся ещё так долго. Когда прозвенел звонок с последнего урока, мы с Осьтином двинулись к нашим шкафчикам. Специально выбирали соседние.

— Давай ко мне? Порубимся в «Хало», — предложил Осьтин.

— Не могу. Меня наказали. Забыл?

— А, точно…

— Я стукну тебе в дверь, когда вернусь.

По дороге левый глаз заплыл окончательно. Зайдя в квартиру, я бросил рюкзак на кухне и поспешил в ванную. В зеркале отразился огромный фингал, напоминающий спелую сливу. «Да, от мамы такую красоту не спрячешь», — размышлял я, вытирая мокрым полотенцем кровь с носа и подбородка.

Мама обычно возвращалась не раньше половины седьмого. Разогрев в микроволновке банку «Спагетти-Оз», я достал из морозилки голубой пакет со льдом, который мама держала на случай мигрени, и приложил его к глазу, параллельно рубясь в приставку. По идее надо было готовиться к контрольной на завтра, но после сегодняшнего инцидента мозг отказывался воспринимать информацию. Особенно не хотелось разговаривать с мамой, поэтому, услышав, как в замке поворачивается ключ, я бросился к себе, потушил свет и юркнул под одеяло.

— Майкл? — раздался из прихожей её голос.

Секунд через двадцать мама уже стучала мне в дверь. Не дождавшись ответа, вошла. Я притворился спящим, но она на этот дешёвый трюк не купилась.

— Ты почему в постели?

Сидя в кузове фургона, Тейлор дрожала от страха. Страшно ныли запястья, стянутые впереди пластиковым шнуром. Голова была как в дурмане. Широкий кожаный ремень поперёк талии намертво приковывал к креслу, лодыжки охватывали какие-то кожаные наручники, крепившиеся к полу. Такое впечатление, что фургон специально предназначался для перевозки пленников. Вдобавок ко всему Тейлор укачивало. Тошнота поминутно подступала к горлу.

Всё случилось очень быстро. На тренировке у неё началась мигрень. Ещё через десять минут миссис Шоу, видя такое состояние ученицы, посоветовала ей идти домой. Тогда она впервые заметила жуткого вида девушку, наблюдавшую за происходящим из дверей спортзала. Тейлор устроилась на каменном крыльце ждать Майкла и краем глаза опять заметила жуткую девчонку, неотступно следовавшую за ней.

Боль сделалась невыносимой, и Тейлор решила идти домой. На прилегающей к школе парковке показался фургон — тот самый, в котором она сейчас была пленницей! — но тогда никаких подозрений он не вызвал. Подумаешь, фургон! Может, привезли продукты в школьную столовую.

Фургон резко затормозил, и оттуда выскочила та самая страшила! «Зачем она носит собачий ошейник?» — успела подумать Тейлор, как вдруг от нового приступа боли рухнула на колени, упираясь руками в землю, чтобы не упасть.

— Эй, поаккуратней там, — крикнул появившийся из кабины человек, подходя ближе. — Ты как, в порядке? — спросил он.

Они ехали всю ночь. Тейлор дремала, просыпаясь ненадолго от треска раций и когда фургон останавливался на очередной заправке. Девочку не кормили, давали только пить, да и то Нишель целенаправленно расплескала полбутылки ей на штаны со словами:

— Фу, как не стыдно! Взяла и обмочилась.

По большей части дорога была пустынной, лишь под утро донесся гул городской автострады.

Часа в два пополудни фургон затормозил перед высокими воротами с натянутой поверху колючей проволокой. На КПП водитель опустил стекло и показал пропуск. Ворота распахнулись. Фургон обогнул здание и упёрся в гараж. Подъёмная дверь поползла вверх, пропуская приехавших, а едва те оказались внутри, вновь опустилась на место. Выбравшись из кабины, водитель с напарником распахнули заднюю дверцу фургона. Нишель шагнула наружу и, прислонившись к борту, стала поочередно вытягивать ноги.

— Давайте в темпе, мальчики, а то мне срочно надо в туалет.

Из больницы меня выписали ближе к вечеру. Перед выпиской в палату заглянул представитель социальной службы. После непродолжительной беседы было решено, что я временно поживу с Лиссами. Наскоро поужинав в «Макдоналдсе», мы отправились домой.

Миссис Лисс, которая всегда относилась ко мне хорошо, сегодня была особенно ласковой.

— Майкл, дорогой, поди собери вещи и неси сюда, — едва переступив порог, сказала она. — Поселишься у Осьтина в комнате.

— Если не возражаете, я лучше останусь у себя.

— Ладно, — согласилась миссис Лисс. — Это ведь буквально напротив. Думаю, ничего страшного не случится. Вот, возьми. — Она достала из буфета упаковку лакричных палочек. — Тебе для поднятия духа.

Тейлор впихнули в прямоугольную комнату без окон, где пол, стены и даже потолок сплошь были обиты мягкой, розоватого оттенка резиной, один в один напоминающей ластики на простых карандашах. Всюду были понатыканы камеры наблюдения, колонки переговорных устройств и куча других приборов, позволяющих следить за малейшими передвижениями в пространстве. На одной из стен торчали две хромовые скобы, точь-в-точь как в смотровой. Отдельно в углу стояли фаянсовый унитаз и раковина. Более-менее нормальной смотрелась только кровать на деревянном каркасе. Нигде даже намёка на металл.

Подойдя к кровати, Тейлор ощупала пуховый матрас и вдруг заметила нечто, прежде ускользнувшее от её внимания, — кожаные ремни, крепившиеся к изголовью.

На потолке, надежно скрываемая плотными белыми пластинами, горела флуоресцентная лампа. Термостата и выключателей поблизости не наблюдалось. Значит, свет, тепло и воздух оставались на усмотрение людей, наблюдающих за происходящим по ту сторону камер. Им решать, будет ли пленница сидеть в темноте, мёрзнуть от холода или умирать от жары. Она целиком и полностью в их власти.

Тейлор повернула кран и несказанно обрадовалась, когда оттуда полилась вода. Девочку до сих пор подташнивало. Умывшись холодной водой, она легла на кровать и уставилась в потолок.

Тейлор совершенно потеряла счёт времени. С днями дело обстояло не лучше. Вот тренировку она точно пропустила. Миссис Шоу теперь рвёт и мечет… Тейлор помотала головой. Ну и мысли! Не будь она так напугана, точно посмеялась бы. Да и переживать надо не о миссис Шоу. Все наверняка с ног сбились, ищут её. Ведь уже пора? Хочется верить. Друзья организуют поисковые группы, начнут расспрашивать всех и каждого. Начнут ведь?