Представляя потомкам свою «Синюю хронику Аквилонского королевства», я никак не мог обойти вниманием некоторые, совершенно неизвестные подробности жизни государя Конана Канах, о коих он не соизволил поведать ни близким друзьям, ни жаждущим новых сплетен о жизни короля придворным.

Случилось так, что в лето 1299 от основания Аквилонии я и король Конан остались наедине в охотничьем домике, что в Руазельском лесу — тогда Его величество был погружен в бездеятельную хандру, и даже Большая Королевская охота не могла его развлечь. С тем мы отбились от основной свиты, предупредив о нашем исчезновении только герольдмейстера двора, барона Ортео, который и был обязан предупредить королеву Зенобию вкупе с вице-королем Просперо Пуантенским о том, что Хальк Юсдаль и Конан Канах будут отсутствовать до утра.

Я, как человек полагающий, что у короля нет от меня тайн (ибо уже много лет являюсь тайным советником короны и личным другом Конана) превесъма изумился, когда киммериец провел меня звериными тропами в затерянный среди чащоб Руазеля охотничий домик, который, по словам Конана, предназначался для «секретных встреч с людьми, о которых никто не должен знать». Я так и не понял, имел ли в виду король «людей» или «встречи».

Мы разожгли камин, киммериец откупорил небольшой бочонок драгоценного нектара — красного вина, именуемого в Шеме «Аибнумские холмы» и погрузился в размышления. Мыслил он вслух, невольно заставляя меня внимать его излияниям. Королевская хандра — ужасная болезнь! Конан изливал на меня свои мысли о государстве и троне, прошлом и будущем, о налогах и морском флоте, а затем... Затем короля слегка развезло. И он, на радость мне, равно как и потомков, кои прочтут сию летопись, рассказал весьма прелюбопытную историю, относящуюся к 1285 году по аквилонскому счету. Веной и осенью того года беспокойный Конан пристал к ватаге знаменитых «Ночных Стражей», сиречь — охотников на монстров, с коими делил тяготы и трудности их жизни в течении нескольких лун. Но после его вынужденного ухода из отряда, возглавляемого неким Гвайнардом из Гандерланда, киммериец умудрился влипнуть в историю, о которой он мне и поведал.