Его сочинение заканчивалось повторным воззванием к NIHIL, которое заковывало в кольцо изумительно четкую по стройности мысли композицию:

Алексеев положил листы на стол. «Однако, что он имел в виду в этой строке — „С живым в жестокой драке?“ Насколько это сопоставимо с его системой ценностей?»

— Эль, есть маленькая неясность.

— Я знаю, Сергей Андреевич.