Не каждому посчастливится выжить после косого удара махаканской секиры. Осчастлививший его гном явно был известным на всю округу рубщиком мяса или специалистом по забиванию свай. Ценный навык, особенно в военное время. Любая голова, будь она хоть из камня, разлетелась бы, как гнилая кочерыжка, но, несмотря на весьма «профессиональный» подход противника к делу, выжить все-таки удалось.

Минут пять ушло на то, чтобы просто открыть слипшиеся от запекшейся крови веки и побороть чудовищные спазмы боли, парализовавшие все тело, еще столько же, чтобы сфокусировать взгляд и осознать, что он еще жив. Левая часть головы, на которую как раз и пришелся роковой удар, была залита кровью. Неизвестно, спас ли его рост гнома, не позволивший занести секиру под более тупым углом, или крепкая лобовая кость – наследственная черта его рода, но голова выдержала смертоносный удар, и в этом ему повезло.

На лицо свисали ошметки разрубленной кожи, правый глаз распух, а левый подергивался. Но самое страшное заключалось не в этом. В результате падения он был придавлен бесформенной тушей, которая еще утром была его лошадью. Сил, чтобы освободиться, не осталось. Совершив несколько бесплодных попыток, Дарк решил расслабиться и немного прийти в себя, чтобы потом начать все заново.

Когда глаза закрылись, боль стала мягче, а затем совсем отпустила его измученное тело. В голове начали формироваться смутные образы – призраки ушедшего дня.

И вот наконец-то наступило долгожданное утро. Дарк выбрался из долины, в которой вчера проходило сражение. Первые лучи солнца, слабо пробивающиеся сквозь дымку тумана, он встретил уже на опушке леса. Сил идти дальше просто не было, да и куда идти, он абсолютно не представлял. Присев на сломленный ствол березы, он задал себе самый извечный вопрос всех времен и народов, воспеваемый как придорожными бардами, так и учеными мужами в философских трактатах:

что делать

?

Ясно было только то, что прежде всего необходимо хоть как-нибудь обработать раны. Для этого, по крайней мере, были нужны чистые тряпки, которых под рукой, увы, не оказалось. Найти каких-нибудь местных жителей, добыть у них самые простейшие мази и отлежаться пару дней на теплом сеновале было самым разумным, но, с другой стороны, и самым опасным решением. Дарк просто на миг представил радостные ухмылки филанийских крестьян, увидевших израненного имперского офицера. Нет, он слишком устал, чтобы быстро бегать… Лучше посмотрим, чем сможет «одарить» поле вчерашнего боя.

А что потом? Пробиваться к своим было бы бессмысленно. После полного разгрома войска бегут, и их явно преследуют филанийские части. В захваченных городах, конечно, остались имперские гарнизоны, но будут ли они держать оборону после вчерашнего поражения? Даже если главнокомандующий войсками принц Вортье жив, он вряд ли решится удерживать полуразрушенные города, да еще когда армия походит на напуганное стадо баранов. Скорее всего, войска полностью деморализованы и бегут все дальше и дальше – к границе, под защиту пограничных укреплений. О том, чтобы попытаться догнать своих, не может быть и речи, тем более когда ты ранен и истекаешь кровью. Ну что ж, тогда попытаюсь пробиться через соседние, нейтральные, королевства.

География в военной академии была не самым любимым предметом. Преподаватели считали, что будущим офицерам не стоит забивать себе голову всякой ерундой. Лишь немногим выпускникам посчастливилось хоть раз за время пребывания в стенах «альма-матер» увидеть карту мира, а уж о том, чтобы найти на ней столицу собственного государства, и речи быть не могло. Зато каждый кадет буквально в считаные минуты мог составить полный топографический отчет о местности, на которой находился не более двух минут.

К сожалению, эти навыки были сейчас абсолютно бесполезными: Дарк видел лес, но не знал, насколько он велик, знал только, что где-то там, за ним, находится спасительный Кодвус – маленькое пограничное королевство между известным ему миром и землями легендарных орков, которыми крестьяне, толком даже не представлявшие, как эти самые орки выглядят, пугали своих детей.