Погас последний луч солнца и на землю опустилась душная горячая ночь. На безоблачном небе одна за другой стали появляться звезды. Они равнодушно глядели на огромный замок короля Пантрии, стоящий на самом широком месте реки Аридей, что несла свои воды из одного конца бескрайней страны в другой.

Но как бы не была велика могущественная Пантрия, страшная весть разнеслась по ней за несколько дней.

В освещенной бездымными факелами комнате с золотыми сводами, на своем устланном бархатом ложе, лежала принцесса Мита.

Ее голубые глаза, которыми восхищались даже немногочисленные враги Пантрии, были закрыты, а смуглая кожа лица побледнела.

Она не была мертва, но и не была жива.

Ливень кончился также внезапно, как и начался, оставив на листьях изумрудную россыпь капель, блестящих на выглянувшем из-за туч солнце. Капли падали с ветвей деревьев на крышу хижины, стоящей на берегу небольшого озера с хрустально чистой водой. За озером шла небольшая рощица, за ней – холм, с которого открывался вид на Ятор – блестящие чаши озер, темно-зеленые густые леса и коричневые пятна топей. Еще дальше шла цепь невысоких гор, за которыми лежала солнечная Каркария, ну а за ней до самого моря простиралась Пантрия.

Прямо в одежде лежал Торан на большой дубовой кровати и прислушивался к оживающему после дождя лесу.

По натуре он был одиночкой и почти две трети года проводил здесь. Иногда он появлялся в близлежащих селениях, чтобы пополнить свои запасы и продать шкуры; иногда он совершал более далекие путешествия, чтобы потратить лишние деньги, которые у него не переводились; раз в год он отправлялся в Хет – главный город Ятора, – чтобы продать там шкуры и головы химер, которые стоили баснословных денег, и поэтому многие считали его баснословно богатым.

Никто не знал, откуда он пришел. Он не был яторцем, так как в отличии от них был высок, да и черты лица у него были не их. Одни говорили, что пришел он из холодных земель севера, другие – с островов Шмесси, третьи – что он переселился в Ятор с юга Пантрии. Торан никогда не отвечал на этот вопрос, это было его тайной.

Но все сходились в одном: он был непревзойденный воин и лучший охотник на химер. Многие ради денег пытались, охотиться на химер, многие возвращались ни с чем, многие не возвращались вовсе. Торан добыл уже одиннадцать химер и был еще жив. О нем ходило множество легенд, расходившихся далеко за пределы Ятора. Одна из них гласила, что он в одиночку расправился с двадцатью разбойниками, но это было не так. Их было всего десять.

На склоне испещренного трещинами холма, вжавшись в землю, лежали четыре человека: одним из них был пожилой мужчина маленького роста, остальные воины. Они стали свидетелями того, как Торан – охотник, которого они искали, – убил химеру. Теперь он осторожно подходил к ней, держа меч наготове.

– Чего он боится? – спросил Валанн. – Она ведь мертва!

– Не верь химере, если хочешь жить, – ответил ему Редзи – воин-яторец, предложивший королю отыскать Торана.

Сейчас Редзи был очень доволен. Они быстро нашли Торана, а его схватка с химерой произвела на Валанна огромное впечатление.

Охотник, тем временем, подошел к своей добыче и, видимо, убедившись, чтоона мертва, лениво оглянулся на холм. Потом перебрался через дерево и исчез. Валанн беспокойно заерзал:

– Мир тогда был совсем другим. Невиданной высоты горы подпирали небо, глубокие трещины, в которые никогда не заглядывал солнечный луч, тянулись на многие мили, в океане бушевали шторма с двадцатиметровыми волнами – и все потому, что миром тогда правили черные силы. И это была не просто магия, а сила – несокрушимая, всевидящая, всезнающая и уничтожающая. Порождения ее – ужасные твари – бродили по земле и плавали в морях. Люди – маленькие букашки по сравнению с ними – жили тогда в зеленой и плодородной долине, что располагалась на месте нынешней Пустыни Палящей Смерти. Жили под постоянной угрозой и даже женщины не расставались с мечом. Люди смело сражались с чудовищами и не пускали их в долину.

Но черные силы наступали. Последней надеждой людей был Колдовской Алмаз, хранящийся в Белой Башне. Люди видели эту башню, поднимаясь на горы, окружавшие их долину. Было до нее не больше двух дней пути – так, во всяком случае, им казалось, но эти два дня были напичканы всевозможными убийцами.

Никак не решались люди отправиться к Башне, пока в долине, неизвестно откуда, не повился человек. Он и еще четверо смельчаков отправились к Башне.

Ходили предания, будто человек этот говорил странные вещи, некоторые из которых оказались правдой. Например, убеждал он людей, что идти до Башни намного дольше, чем кажется, но хоть и доверяли они ему, больше все же верили своим глазам. И черные силы обманули их. До заветной Башни оказалось не два, а двадцать два дня пути. Люди же видели просто мираж.

Пятеро смельчаков, сражаясь каждый день и каждую ночь, шли вперед. Наконец, добрались они до Белой Башни, купол которой скрывался в небесах, настолько она была высока. Здесь произошла их первая битва с черными силами, которая длилась семь дней и ночей, и которую они выиграли. Обессиленные, месяц лежали у подножия башни, а в это время силы уничтожили их долину, превратив ее в Пустыню Палящей Смерти. Немногие люди выжили тогда и именно от них узнали мы правдивую, но очень короткую историю о Повелителях.

Широкой лентой Тантха извивалась среди зеленой с серыми и коричневыми подпалинами степи, которая простиралась от горизонта до горизонта и, куда ни глянь, везде было это зеленое море с небольшими волнами холмов.

Две большие галеры с гербами Пантрии на борту скользили по зеркальной глади реки.

Вскоре степь стала меняться прямо на глазах. Теперь в ней царило уныние серого мха, и лишь небольшие зеленые островки радовали глаз. Небо было отражением степи – такое же серое и унылое, лишь изредка в нем появлялись голубые просветы.

Река стала уже, а вода – чернее и холодней. Галеры проплывали мимо небольших поселков, состоящих из семи-восьми юрт.

Олени – хлеб и одежда северных народов – равнодушно поглядывали на реку; большие собаки, похожие на комки шерсти, громко лаяли, а люди, одетые в оленьи шкуры, собирались на берегу и глазели на проплывающие галеры.

Над темными водами реки Аридей плыли свинцовые тучи и закрывали полную луну, висевшую на небе. Ночь окутывала мир, и безумный ветер завывал в мрачных ветвях деревьев. Замок короля Пантрии огромной громадой своих толстых неприступных стен и башен высился над рекой.

А на берегу реки, недалеко от замка, под широкими ветвями столетнего дуба стояли неподвижно, как статуи, несколько темных фигур. Порывы ветра не трепали их одежды, и лишь человек, стоявший впереди, поддерживал капюшон плаща, будто боясь, что тот упадет, и кто-то увидит его лицо. Человек этот имел хрупкую фигуру старца, а капюшон скрывал седые волосы и бороду, но на лице не было видно ни одной морщинки и взгляд его обладал живостью юноши.

Этот странный старец склонил голову набок, словно прислушиваясь к тому, что происходит в замке. Никто бы сейчас не услышал ничего, кроме завывания ветра, да и расстояние было слишком большим, но он продолжал прислушиваться, а спутники его неподвижно стояли позади него, не обращая внимания на пронизывающий ветер.

– Все! – произнес, наконец, старец. – Заклятье снято, принцесса проснулась. Теперь – ваша очередь! Идите!

Луна на мгновенье выглянула из-за туч и осветила шесть совершенно одинаковых фигур в черных одеждах с капюшонами на головах. Ровной цепочкой они двинулись к замку, а старец остался ждать их под деревом.

Кряхтя, как столетний старик, король Торк поднялся с пола и, пошатываясь, подошел к Торану.

– Кто это был, черт возьми? – спросил он и затуманенным взором обвел комнату.

Взгляд его обрел ясность, когда увидел он, что столик красного дерева пуст.

– Нужно поднять стражу и никого не выпускать из замка! – вскричал он и бросился к двери, но не сделав и двух шагов остановился.

За окном ревели раковины, и стража уже была на ногах.

– Приехали! – сказал сын хозяина харчевни, совсем непохожий на него серьезный худощавый подросток. – Дальше я не пойду!

Думаю, дорогу назад найдете сами…

Он круто развернул своего жеребца и через несколько минут скрылся в утреннем тумане. Торан остался один у подножия поросшего бурьяном невысокого холма, на вершине которого виднелись очертания скрытого в тумане замка. Он медленно поехал вокруг холма, но ничего интересного не обнаружил. Туман растаял под лучами солнца, и Торан смог рассмотреть замок.

Мощные стены его были выложены из больших серых блоков и надежно защищали когда-то его обитателей. Сейчас замок был пуст и заброшен. Бурьян начал подбираться к его стенам, а вьюны уже штурмовали их. Одна из трех башен была полуразрушена, а в остльных крыша превратилась в решето. Пустыми глазами окон смотрел он на Торана, который, отпустив коня, шел к разбитым и заросшим травой воротам.

Замок был невелик и в нем отсутствовал внутренний двор.

В лучах заходящего замка вырисовывались на фоне оранжевого неба руины некогда большого замка Вольктрум. Маленькая рощица была последним укрытием перед ним. Замок стоял на вершине голого холма, на склонах которого не росло ни одно дерево.

Долго смотрел Торан на руины, обдумывая свое положение.

Уже стемнело, но оставаться ночевать в рощице тоже было небезопасно, ведь он находился в пустынных центральный районах Секантрумерии, где находили себе убежище многие разбойники. И он все же решил идти в замок. Темнота уравняет его шансы с обитателями замка, если, конечно, они там есть.

Последний луч солнца погас, но на смену ему пришел ровный холодный свет полной луны, висевшей на чистом звездном небе.

На его фоне зловеще чернели руины, и сейчас, в темноте, казались застывшим драконом. Не спуская с них глаз. поднимался Торан по склону холма, и трава тихо шуршала под его ногами.

Все видел и слышал Торан, но ничего не мог понять. Его окружали образы и звуки, лишенные смысла. Он погрузился в глубокий сон, когда множество рук подхватило его и понесло по крутым каменным лестницам и потом – через длинные темные коридоры. Громкий смех, шаркающие шаги, отрывистые звуки проходили мимо его сознания.

Но последнее пробуждение было внезапным и резким. Он полностью вспомнил сражение и его исход, и ясно понял, в чьих руках находится.

Торан лежал тихо, перенося тяжесть кандалов и отчаянность своего положения с тем спокойствием, которому научила его жизнь. Он не двигался, и звон цепей с частыми кольцами не нарушал тишины. Цепь эта опоясывала Торану руки и ноги, и была вбита в каменную стену. Он лежал на старой колючей соломе в маленькой темной камере с дверью-решеткой из толстых железных прутьев, за который был узкий коридор. В нем, где-то слева, горел факел, и его пляшущий свет, слабо проникавший в камеру, освещал белые кости скелета – останки предшественника Торана. Кулаки Торана сжались, но он не плакал, не стонал, не предавался проклятьям, а хладнокровно ждал случая, когда сможет выплеснуть накопившийся в нем гнев.

Время шло, и с каждой минутой силы возвращались к нему, голова перестала болеть и рассеялся туман, изредка застилавший глаза. За решеткой двери он увидел свой меч и пояс, аккуратно лежащие в большой нише. Губы его скривились в усмешке: они думают так сломить его дух, но скорее луна исчезнет с небес, нежели это произойдет.

Послышались громкие голоса и к решетке подошли два разбойника.