Вовку я знал давно. Точно не вспомню, когда именно и при каких обстоятельствах мы с ним познакомились, но случилось это определённо давно. То, что мы бегали по соседним дворам, на всякий случай, фотографируя автомобильные номера аппаратом с напрочь засвеченной плёнкой, подсказывает, что мозг ещё был развит не в полной мере, а интересы в жизни не соответствовали высоким требованиям советской этики и морали. Для чего мы этим занимались, я сейчас даже под присягой не вспомню. Возможно, играли в шпионов, а может ещё в кого покруче. Да это и не важно. Куда важнее то, что уже тогда мы с ним были отличными друзьями.

Не могу сказать, что игры в шпионов были единственным увлечением. Мы в равной степени интересовались довольно многими вещами. Например, как мобилизовать дворовых дружков для создания народного ополчения, на случай ядерной войны с враждебно настроенным Ближним Востоком. А судя по голливудскому фильму «Нострадамус», «Третья Мировая» была уже не за горами, и должна начаться чуть ли не завтра в три. В связи с этим физическая подготовка занимала в нашей жизни отнюдь не последнее место, и мы, в свои неполные десять лет, выглядели на все одиннадцать, готовые в пух и прах разнести любого врага своими железными мускулами и необузданным стремлением к триумфу справедливости.

Боюсь даже вспоминать, как мы были бодры и сильны в те годы! Каждую неделю в местном видеозале показывали фильмы с Брюсом Ли в главной роли, а мы не пропускали ни одного вечернего сеанса! Ну, кто ещё так тщательно мог изучить технику «кунг-фу»? Нет, мы с Вовкой, конечно, были людьми, хоть и не большими, но вполне вменяемыми, поэтому полностью отдавали себе отчёт в том, что таинственный киномеханик, крутивший боевики, видел их значительно чаще, а значит, является воистину непревзойдённым мастером восточных единоборств. Вот только мы как-то и не планировали побеждать киномеханика. Нам хватало уверенности в том, что представители враждебно настроенного арабского мира весьма недоразвиты для того, чтобы ходить в кинотеатры и учиться там всем тонкостям каратэ. Да и есть ли у них, вообще, эти кинотеатры? Откуда им взяться-то? Они же в пустыне живут! С верблюдами!!! А после того, как я заметил, что в неудобной, длинной арабской одежде даже ногой с разворота не ударить, так и вовсе, уверенность в недоразвитости переросла в неуправляемое желание стереть убогих с лица земли-матушки.

В детстве Вовка был высоким, худющим, как скелет, созданием с конопатым носом и замашками Коли Герасимова, из известного советского фильма. Он любил сокрушаться, что не родился во времена рыцарских турниров и расписывал стены в подъезде фразами, типа: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях». Сложно сказать, чем могла закончиться жизнь на коленях лично для меня, но Вовку в такой позе не видел ни разу. Он даже спать, наверное, ложился, падая бревном на кровать, чтобы не дай бог ногу не согнуть.

Вообще, мой друг — невероятно идейный человек! Если ему в голову приходила какая-нибудь дурь, выбить её оттуда было уже практически невозможно. Так однажды Вовке срочно понадобилось проникнуть на чердак нашего многоэтажного дома дореволюционной постройки, чтобы создать настоящую химическую лабораторию. Для чего? Глупый вопрос. Ясное дело для чего! Чтобы динамит синтезировать! И порох! Надо же, в конце концов, чем-то воевать с дикими арабами. Мне очень понравилось слово «синтезировать» и я, без лишних раздумий, поддержал идею.

Мы с другом нашли приключение! Настоящее приключение с настоящим другом! И оно находилось в полутора метрах над нашими головами! О чём ещё можно мечтать в этом возрасте?

— «Вем смута гряде великая, и въпълчение, и алчба, и мор, и язва, кою враг дивий несе, — полушёпотом вычитывал я вслух, старательно выведенные сотни лет назад буквы с «ятями» и «ёрами», — «Ино тебе, сын мой дроля, очина моя тебе тяжко, вяще дружних детей моих хупавых. Рель сей уроком тебе буде, и от тати щитом, и от мунгита-бесермена худаго, и мытаря. Ты же, наследок мой возлюбленнай, въсхыти жито своё, ибо аз, бачко твой, отай охабил очину твою…»

— Серый, что это? — по голосу было ясно, что Вовка начинает нервничать.

— Как будто церковным языком написано… — как заворожённый, не в силах отвести взгляда от диковины, пробормотал я.

— Серый, когда мы сюда пришли, этой надписи не было! — продолжал быстро лепетать мой друг, — Я хоть в колдовство там всякое не верю, но…